Они хорошо проводят время. Что и говорить, секс — это очень приятно и весело. Демон-любовник подозревает, что у его кувырканий с Пилар есть какая-нибудь простая психологическая причина — например, он стремится повторить свой недавний опыт и убедиться, что на этот раз все прошло лучше.
Потом они отдыхают, растянувшись на грязном цементном полу.
— Моя подруга мне в жизни не поверит, — говорит Пилар. Он боится, что она сейчас попросит автограф.
Пилар живет — или жила? — в одной хижине с пропавшей Джульеттой. Поскольку она может внезапно появиться, демон-любовник и Пилар одеваются.
— Ну, — говорит Пилар со своей койки, — спокойной ночи.
Он занимает койку Джульетты. Лежит в темноте, пока не убеждается, что Пилар заснула.
Ему нужно глотнуть воздуху. Он решает прогуляться к озеру. По дороге надо пройти мимо трейлера Мегги, но он не сразу проходит мимо. Он останавливается и видит, как из двери трейлера выныривает едва заметная тень, как она соскальзывает по лесенке и исчезает. Куда она делась? А может, ее и не было?
Рэй?
Ему хочется узнать, спит ли Мегги. Дверь трейлера не заперта, и демон-любовник ступает внутрь.
Он пробирается в спальню — там темно, никто не шевелится. Он не сделает ничего плохого. Ему бы только убедиться, что она спит и что с ней все в порядке. Может старый друг навестить старого друга?
Мегги — силуэт в постели, и он подходит ближе, чтобы взглянуть на ее лицо. В постели с Мегги кто-то есть.
Рэй смотрит на демона-любовника, а демон-любовник — на него. Одна рука Рэя лежит у Мегги на груди. Рэй поднимает другую, манит к себе демона-любовника.
---
На следующее утро все так, как и ожидалось. Команда «Кто там?» собирается уезжать.
Фоун позвонила Мегги. Мегги ждет, чтобы поговорить с ним, когда почти все соберутся и уедут; подходящий момент наступает лишь после полудня. Вообще-то он сам давно должен был уехать. У него много дел. Надо подобрать рейсы, раздобыть новый телефон. Надо позвонить своему агенту и другому агенту, по рекламе. Пусть отрабатывают свой хлеб. Он не любит, когда они бездельничают.
Рэй куда-то исчез. Демон-любовник не слишком по нему скучает.
Разговор предстоит невеселый. Они стоят на парковке, и кто-то из киношниц — в одежде он ее не узнает — спрашивает у Мегги:
— Тебя подбросить?
— У меня дела в Таллахасси, обещала завтра быть там на утреннем шоу, — отвечает Мегги. — За мной заедут с минуты на минуту.
Демону-любовнику это неинтересно. Он устал от всего: от Мегги, от чужой футболки с шортами, от озера Апопка, от не желающих объявляться призраков и постоянной необходимости латать свою репутацию.
Конечно, рано или поздно у них с Мегги все образуется. Старые друзья всегда прощают старых друзей. Ведь простить можно что угодно. Или нет? — думает он, и тут на лугу появляется машина.
— Ну, — говорит Мегги, — это за мной. — Ждет от него ответа, но он молчит, и тогда она говорит: — Пока, Уилл.
— Я тебе позвоню, — говорит наконец демон-любовник. — У меня все наладится, Мегги.
— Конечно. — Мегги не очень старается вложить в это слово что-то весомое. — Звони.
Она забирается на заднее сиденье. Демон-любовник наклоняется, машет в окошко, за которым она сидит. Она смотрит прямо вперед. Стекло водителя опущено, и… ну да, это снова Рэй. Кто же еще! Он смотрит на демона-любовника. Поднимает бровь, опять делает тот же самый жест — может, подбросить?
Демон-любовник отступает от машины. Он чувствует невероятное отвращение и ужас. На него наплывает облако черноты и жути — он не чувствовал такого уже много-много лет, но узнает это чувство мгновенно.
На том все и кончается. Машина уезжает и увозит Мегги. Демон-любовник стоит на лугу еще какое-то время — сколько, он и сам не знает. Достаточно долго для того, чтобы понять со всей определенностью: он уже никогда не догонит машину, в которой сидит Мегги. Он и не догоняет.
Собирается гроза.
Дело вот в чем: Мегги так и не появится утром на шоу в Таллахасси. Другая девушка, Джульетта Адейеми, возвращается, но Мегги больше никто никогда не увидит. Она исчезает бесследно. Тело найти не удается. Демон-любовник — первый, на кого падают подозрения. А как же! Но доказать ничего нельзя. Нет ни одной улики.
И никому так и не предъявляют обвинения.