– Мамочка, поехали домой, я не хочу...
– Что значит «не хочу»? Катюш, ну, это же несерьёзно, – присев на корточки, расстроенно сказала Лия. – Мы же с тобой целую неделю ждали, с самого утра готовились, наряжались, причёсывались... И вот тебе на! Ну, что такое?
– Я не хочу, чтобы меня этот дядя фоткал, – прошептала Катюшка, цепляясь за шею Лии ручками. – Я хочу Таню... Пусть Таня придёт...
– Так тебе Таня понравилась, да? – невольно улыбнулась Лия, ощутив сердцем тёплое прикосновение рыжего солнечного зайчика.
Дочка кивнула и шмыгнула носом.
– Мы хотим только Таню, – развела Лия руками, выпрямляясь.
– Ничем не могу помочь, – сухо ответил Антон. – Её сегодня не будет.
Услышав это, Катюшка разрыдалась так горько, что вскоре вокруг неё собрались все сотрудники студии. Её уговаривали, успокаивали, угощали конфетами, но девочка была безутешна.
– Послушай, солнышко, у Тани болеет младшая сестрёнка, – сказала девушка-администратор. – Ты же болела сама, правда? И, наверно, помнишь, как это плохо... И чего тебе больше всего хотелось, когда ты болела, м? Правильно, чтобы мама была рядом с тобой. Вот и Таня не может отлучиться и оставить сестрёнку одну.
Катюшка как будто принимала эти доводы, но ей всё равно было невыносимо грустно и обидно: ведь она-то ожидала, что снимать её будет Таня! Она уже не плакала, только вздрагивала от судорожных всхлипов и даже согласилась взять конфетку в качестве компенсации морального ущерба. Однако от Антона в качестве фотографа она всё равно отказывалась.
– Ладно, мы придём в другой раз, когда Таня выйдет на работу, – решила Лия. – Вы не знаете, когда она будет?
Этого ей подсказать не могли, но ей удалось заполучить номер мобильного телефона Татьяны и адрес её личной электронной почты.
Весь остаток этого дождливого воскресного дня Катюшка грустила. Лия, как могла, старалась её отвлечь играми, мультиками, совместной выпечкой её любимого торта. Вечером, когда дочка была уложена спать, она наконец добралась до электронной почты и написала Татьяне.
«Здравствуйте, Таня. Это Лия, мы с вами познакомились в парке, вы мне ещё визитку дали, помните? Мне ваш адрес подсказали у вас в студии. Мы с Катюшкой сегодня приходили, но она упёрлась: не хочу Антона – и всё тут. И ни в какую не захотела фотографироваться у него, так мы и ушли ни с чем. Она очень ждала вас. Мне сказали, у вас сестра заболела. Желаю ей скорейшего выздоровления».
Сообщение упорхнуло в глобальную сеть, оставив в груди Лии лёгкое, светлое волнение, какого она не испытывала уже давно. Её окутывали мистические мурашки – предвестники чего-то судьбоносного, а сердце щемило, обливаясь то холодком, то живительным жаром.
Ответ пришёл неожиданно скоро, минут через пять.
«Добрый вечер, спасибо, Тинке уже лучше) Температура подскочила сегодня утром, 38,5, но ни насморка, ни кашля... Сейчас всё уже почти нормально. Так мы и не поняли, что это было. Хм, Антоха вроде знает подход к детишкам, даже странно, что девочка так себя повела».
Удивительно: буквы на экране звучали голосом Татьяны, как будто та сидела напротив Лии. Тёплое, живое человеческое присутствие окутывало, как пушистый шарф, щёки потихоньку разгорались. Это было похоже на лёгкий хмель, какой разливается в крови после одной-двух рюмок горячительного. Осмелев, Лия написала:
«Дело, наверно, во мне)))) Меня ваш хвалёный Антон почему-то насторожил, вот деть и распсиховался. Они же всё чувствуют подсознательно. Еле успокоилась, весь день пошёл насмарку... Если вы не против, мы всё-таки придём фотографироваться к вам, Таня. Да, я помню, вы говорили, что с детьми не работаете, но может, всё-таки не откажетесь попробовать? Катюшка именно к вам потянулась, а это, как мне кажется, важно. Боюсь, без вас ничего не получится))))))»
Лия зябко обняла себя за худощавые плечи, закрыла глаза. В окно скреблись невесомые коготки дождя, дочка видела десятый сон. Дзинь! Единичка во входящих.
«Ладно, уговорили, давайте попробуем) Я пока не знаю, как у Тинки с самочувствием дальше сложится. Если больше никаких сюрпризов на неделе не случится, тогда давайте ориентировочно на субботу или воскресенье договоримся».
Лие нравилась эта сдержанность – надёжная, внушающая доверие. В парке Татьяна как будто занервничала в какой-то момент, убежала куда-то, но после отлучки стала сама собой и расслабилась. Чай масала... «Очень хотела бы попробовать». Лия улыбалась, поглаживая себя по плечам и худым выступающим ключицам, а румянец разгорался всё жарче. Откинув голову, она заскользила пальцами по шее. Её руками будто кто-то управлял, но это было не пугающее, а забавное и даже будоражащее чувство, сладкое до мурашек между ног. Хотелось ему отдаться и просто наслаждаться им.