Ответ последовал молниеносно.
«Я знаю. Знаю, что хотели как лучше. Это, в общем-то, сработало. Сумма собрана на восемьдесят процентов, деньги продолжают поступать. Гораздо быстрее, чем раньше. А кто-то перевёл сразу очень крупную сумму. Это были вы, насколько я понимаю?»
Не медля ни секунды, Лия отправила:
«Да. Я не могла оставаться в стороне. Простите, что я всё сделала за вашей спиной, не посоветовавшись».
С быстротой устного ответа прилетело сообщение:
«Да, вы резко привлекли к Тинке внимание. Её страничка в соцсети просто трещит по швам от наплыва комментов. Много хороших слов, много добрых пожеланий. Но и дураки всякие тоже пишут, увы – без грязи не обходится. Дебильных комментов мало – капли в море. Это просто идиоты и тролли, но Тинка всё читает и принимает близко к сердцу. Она не умеет по-другому, у неё беззащитная душа. Это, конечно, отрицательная сторона».
Роняя тёплые слёзы на дрожащие пальцы и уже не отлавливая неизбежные опечатки, Лия набрала:
«Нашлись же сволочи...Простите,яоб этом как-то не пждумала. Но бещ внимания – никак. О Тинке должны услышать, иначе денег не собрать. Её жизнь стоит того,это для её спасения. Это самое главное, остальное не должно волновать. Простите, я разневничалась немножко, отлучусь на какое-то время».
Солёные ручейки текли безостановочно, а рука, словно бы для того, чтобы всё нарочно усугубить, потянулась к наушникам и включила видео. Голос Тинки снова и снова на безупречном итальянском рассказывал о пролитой тайком слезинке, с ангельским терпением прощая всем дуракам их глупость и злобу, а Лия, чтобы не разбудить Катюшку, зажимала себе рот. Если бы не мигающий экран телефона, она не услышала бы звонок. Высвечивался номер Татьяны, который Лия сохранила себе в контактах, но пока не воспользовалась.
– Лия, вы как? С вами всё нормально?
– Да... Да, всё в порядке, – пробормотала та.
Успокаиваться пришлось на балконе, подняв лицо к темнеющему небу. Огоньки окон и фонарей плясали, растекались и двоились во влажной пелене, а спазмы всхлипов были почти сладкими – за гранью адекватности, в той точке исступления, из которой так непросто вырулить; выражаясь языком пилотов, в неуправляемом штопоре.
– Лия... О Господи, ну что вы! – пробормотала на том конце линии Татьяна.
Это не динамик передавал дрожь искреннего волнения в её голосе, это по каким-то иным каналам Лия ощущала живое присутствие, тепло ладони, запах... Да, запах она помнила: свежая футболка, аромат шампуня от волос. Кондиционированная прохлада студии, горьковатая терпкость чая, новогодний дух от мандариновых корочек (Катюшка всё-таки соблазнилась).
– Лия, не плачьте, пожалуйста... Ну, что мне сделать? Если бы я была сейчас рядом с вами...
– Я... я чувствую вас рядом, Таня.
– М-м... Хорошо, тогда я обнимаю вас... можно?
– Да... Я вас – тоже...
– А я подхватываю вас на руки. Всё хорошо, я с вами... Тинка в порядке, не волнуйтесь за неё. Осталось собрать совсем немного. Мы обязательно успеем. Операцию сделают, и всё будет хорошо, я знаю.
Перекошенное приподнятое плечо прижимало к уху телефон, а руками Лия обхватила себя. Они были продолжением голоса Татьяны, он управлял ими, а они реагировали на каждое слово, на каждую интонацию.
– Как вы там, Лий?
– Не отпускай... те... меня...
– Я вас держу... Кстати, можете мне уже не выкать. Сделано и сказано уже более чем достаточно.
– Тань...
– Да?
– Я вам... то есть, тебе... забыла кое-что передать там, в студии... Маленький подарок от Катюшки.
– Мне? Даже не знаю...
– Не только тебе... Тинке тоже. Я отдам, когда приду за портретом, ладно?
– Хорошо. Заинтриговала прямо...
– Да так, пустячок. Для поднятия боевого духа, так сказать... Тань...
– Да?
– У меня предложение...
Прижимая телефон к уху плечом, Лия бесшумно прошагала на кухню. Не включая свет и довольствуясь уличными фонарями, она достала из холодильника бутылку красного вина. Её силуэт в короткой кружевной сорочке скользнул тенью по стене.
– Я открываю вино и наполняю бокал... За Тинку... За то, чтобы всё прошло хорошо.
– У меня сейчас дома нет ничего с градусами. Я кофе сварю, ладно?
– Подойдёт... Ой, поздно ведь уже! Ты уснёшь потом?
– Да пофиг. Просто хочу кофе...