Ответное ворчание больше походило на смех.
В последовавшей за ним тишине я спросил:
— Вы были счастливы, Дэйв?
Он кивнул.
Я снова обернулся к могиле.
— Да… Я тоже.
Часть VII
Зомби все же нравилось спать в постели. По крайней мере Дэйву. Мне почему-то казалось, что ему не нужен сон, но ночью я отчетливо слышал его храп. Некоторые привычки невозможно искоренить.
Найдя гостевую комнату, я задумался, стоит ли закрывать дверь. В конце концов решил не закрывать. То, что в доме был кто-то кроме меня, успокаивало. Впервые за несколько недель я был не один. И нет, Ричард был не в счет.
Так хорошо я не спал уже много лет. За стеной сопел Дэйв, и от мысли, что он легко расправится с любым зомби, подсознание позволило мне расслабиться и не вскакивать от любого шороха. Возможно, я тоже похрапывал.
Утром я был настолько спокоен, что даже проснулся с эрекцией. Я почти забыл, что это такое. Я тихо гладил себя, ощущения были намного лучше, чем тот постыдный секс с Ричардом. Лежа с остывающей на животе спермой, я был заведен настолько, что легко мог бы это повторить. Но услышав передвижения Дэйва внизу, наскоро вытерся и оделся.
— Доброе утро, — жизнерадостно произнес я, входя в кухню. Самое смешное, что именно так я себя и чувствовал.
Дэйв кивнул мне в ответ. Он стоял около окна с сотейником в руках.
— Ты ешь? — не подумав, спросил я.
Он посмотрел так, будто хотел вскрыть мне череп кастрюлей.
— Извини.
Трясущимися руками он поставил сотейник на дровяную печь.
— Что на завтрак? — спросил я. — Вареные мозги?
Дэйв вскинул голову и укоризненно посмотрел на меня.
Я рассмеялся.
— Прости, прости! Ты что, потерял чувство юмора?
Дэйв проворчал что-то похожее на согласие.
— А остальные… Они тоже едят обычную еду?
Дэйв кивнул. Он сел за стол напротив меня. Кусок грязи отвалился с его руки и упал на столешницу. Он заметил, что я на него смотрю и уставился на стену над моей головой.
— Тяжело мыться?
Он протянул руку, и я увидел, что хоть он и не двигался, его руки не переставали дрожать.
— Я могу тебе помочь, — предложил я. — После кофе.
Он не ответил.
— Нечего стесняться. Может быть, ты сможешь почувствовать себя человеком.
Дэйв поднялся и поковылял к печке.
Я отпихнул стул и пошел за ним.
— Дай мне.
Он раздраженно застонал — еще один йодль о том, что он прекрасно справится и без меня, ведь справлялся же раньше.
— Ты всегда такая «заноза», когда дело касается помощи, — проворчал я, отпихивая его от плиты.
Мы замерли. Я говорил в настоящем времени, как будто мы вернулись в прошлое и наблюдали за семейной сценой из нашей совместной жизни.
Наконец я произнес:
— Похоже, ничего не изменилось.
Надувшись, он вернулся за стол, а я начал готовить кофе.
Осторожно разлив кипяток по кружкам, я наблюдал за химией растворяющихся в темнеющей воде гранул, чей аромат всегда будил меня по утрам. Поставив чашку перед Дэйвом, сел на место.
— Как в старые добрые времена, — сказал я, чтобы как-то заполнить тишину. — Помнишь, когда ты настоял, чтобы мы купили хлебопечку, и на ночь ставил выпекаться свежую булку? А потом утром ты делал нам сэндвичи с беконом и резал хлеб такими кусками, что у каждого было по половине батона. Бутерброды были настолько толстыми, что их можно было использовать как упор для двери.
Я заметил, как его губы сложились в улыбку.
— Не думаю, что она у тебя осталась, ведь так?
Он покачал головой.
— Неважно. Электричества все равно нет. Разве что найдем генератор.
Что я нес? Я говорил так, как будто мое пребывание здесь — вопрос решенный. Может быть, Дэйв просто сжалился надо мной и дал мне крышу над головой на пару ночей, а я уже был готов начать подшивать шторы и взбивать подушки.
— Готов принять ванну? — спросил я.
Часть VIII
Мне понадобился целый час, чтобы вскипятить достаточно воды. Стоя в маленькой ванной комнате, я повернулся к нему, вытирая пот со лба.
— Хорошо, большой мальчик. Снимай одежду. Думаю, придется ее сжечь.
Я просто шутил. Сегодня он переоделся. Не знаю, какой в этом был смысл, если все равно его надо было отмывать.
Он уставился на меня.
— Не стесняйся. Я буду тебя мыть, так что в любом случае увижу тебя голым. И, черт побери, мы же занимались сексом. Я знаю тебя вдоль и поперек, каждый уголок. Видел даже то, чего не видела твоя мать.
Надеюсь, что она не видела.