Первые части китайских добровольцев вошли в Корею для непосредственной защиты своей границы до тех пор, пока не прибудут достаточные силы, чтобы надежно обеспечить ее безопасность. Сначала их намерением было лишь усилить оборону границы и предупредить вторжение противника на китайскую территорию. В своих сводках китайцы сообщали, что хотя темп продвижения американцев к китайской границе несколько замедлился, американские войска все ближе подходят к границе и на востоке и на западе.
Как явствует из этих сообщений, китайский народ, считая, что государственной границе Китая грозит серьезная опасность, вынужден был направить в Корею более мощные контингенты, чем обычный экспедиционный отряд — только они смогли бы решительно противостоять любому удару. Часть этих сил стояла теперь в боевой готовности, а вскоре всем им пришлось вступить в бой.
Первого ноября разведка донесла о крупных сосредоточениях китайских войск — были установлены части нескольких дивизий. Это были передовые части, а вскоре сосредоточились все дивизии в полном составе.
На следующий день нам встретилась колонна американцев. Они пояснили: «Мы идем к югу, чтобы создать там прочную оборонительную линию и закрепиться на ней». Закрепиться! Хорошо еще, что их начальству пришло в голову внушить им эту мысль, иначе вся американская армия на полной скорости покатилась бы на юг. Обстановка на фронте резко изменилась. В сущности, это был полный разгром. Высшее командование допустило трагический просчет и постыдно скрыло его. Не посчитавшись с весьма убедительными донесениями разведки, предвещавшими нам одни неприятности, оно погнало нас на север. А теперь эти чины отнюдь не считали себя повинными в том, что своими действиями вынудили китайцев нанести удар.
В такой «веселой» обстановке мы оставили Тхэчхон и двинулись на Пакчхон.
Встретившихся нам американцев, которые раньше нас вышли из Тхэчхона на север, внезапно атаковали китайские войска. Что ж, янки получили возможность красочно описать, какое впечатление произвели на них китайцы. Была глубокая ночь, и американцы безмятежно спали. Застигнутые врасплох, они обратились в паническое бегство. Им даже не хватило времени завести моторы своих машин. Многие попали в плен, некоторым удалось пробраться к нашим позициям.
Этот случай — один из многочисленных примеров отступления американцев. Чаще их застигали врасплох, и в результате вместо организованного выхода из боя отступление принимало характер панического бегства и сопровождалось большими потерями. Все это явилось следствием полного отсутствия дисциплины, а также безответственности командиров и их неспособности руководить боевыми действиями.
В Пакчхоне царил хаос. Американские части отступали во всех направлениях, а штабные офицеры, окопавшиеся на юге, сообщали о полном окружении наших войск. Четвертого ноября стало известно, что шесть китайских дивизий перешли реку Чхончхонган в северном направлении и развивают наступление на запад, собираясь атаковать нас с тыла.
Мы получили приказ удерживать плацдарм на этой реке до тех пор, пока дезорганизованные лисынмановские и американские войска не выберутся с севера. Под Тхэчхоном противник остановил и отбросил наступающие лисынмановские войска. Наша 29-я бригада очутилась в нелепом положении. Она не могла двигаться на север к нам на помощь, так как для ее танков «Центурион» требовалась отдельная дорога, а все дороги, естественно, были забиты американскими автоколоннами, двигающимися в южном направлении. Конечно, 29-я бригада не сразу решилась двинуться на север без своих танков.
В воскресенье пятого ноября на всех направлениях появились крупные силы китайских войск. Богослужение вообще проводилось в армии нерегулярно, не говоря уже о том времени когда она воевала в Корее; но в этот день о молебствии и думать было нечего. Увидев полкового священника, направляющегося на воскресную молитву, адъютант закричал: «Уходите, святой отец, у нас и без того достаточно неприятностей».
Обстановка осложнилась. Командир бригады решил, что пора, пока не поздно, отводить свои части. Между Пакчхоном и Анчжу завязался ожесточенный арьергардный бой. Единственная дорога из Пакчхона простреливалась противником с севера и востока. В это время китайцы уже прорвались западнее Пакчхона и отрезали нас. Пока австралийцы стойко обороняли господствующую над этой местностью высоту, а артиллерия прикрывала нас с тыла, наша бригада стала пробиваться из окружения.
Как нам удалось спастись, я до сих пор не понимаю. В сущности, мы не представляли себе той опасности, которая нам грозила. Мы вырвались из окружения по единственной свободной дороге. Китайцы непрерывно обстреливали нас, просачиваясь через боевые порядки австралийских частей. Дорога вела к мосту в Анчжу. Этот мост имел важное значение, так как по нему проходили на юг все автоколонны. Удерживая мост, мы заняли позиции строго к северу от него, а войска наших союзников все еще находились к югу и востоку от Пакчхона. Таким образом, нам удалось по крайней мере избежать окружения и удержать дорогу для отступления.