Никаких естественных укрытий здесь не было, а летняя одежда не могла защитить нас от холода. Морозы стали такими свирепыми, что солдаты целыми днями толпились у костров. Мы считали, что либо нам должны выдать теплую одежду, либо отвести в тыл, но ни того ни другого не произошло. Нас не сменили, а зимнего обмундирования пришлось ждать еще очень долго. Тяжелое это было время. От холода замерзали все жидкости. Чтобы набрать воды, под цистернами приходилось разжигать костры. Если бы нас увидели земляки, как удивились бы они жалкому виду великой английской армии!
В ночь на шестнадцатое ноября выпал первый снег. К счастью, он шел недолго и не засыпал нас, как потом часто случалось. Это было первое знакомство со страшной зимой, которая ко всем прочим неприятностям прибавила еще перспективу обморожения.
В тот день мы в третий и последний раз возвращались через горы в Пакчхон. В городе солдаты могли хоть немного укрыться от пронизывающего холода. Здесь мы ожидали подхода лисынмановских войск, которые должны были прикрыть участок фронта между нами и западным побережьем, после чего нам предстояло снова начать наступление.
Глава 5
Отступление
Мы в Пакчхоне. Обстановка на фронте по-прежнему неопределенная. Наши подразделения расположились на высотах вокруг города.
Мне хочется рассказать о командире одной из наших рот, который «прославился» беспробудным пьянством. В нетрезвом виде он появлялся даже на передовой. Напившись, этот офицер обычно выползал из своей палатки, забитой батареями бутылок, и набрасывался с кулаками на подчиненных. В Пакчхоне он как-то ночью начал срывать солдатские палатки. Оставшись на морозе, солдаты лишились заслуженного отдыха. Я не понимаю, почему против такого офицера не принимали никаких мер? Может быть, его поведение считалось нормальным? Но ведь он подавал дурной пример и в боевой обстановке мог легко погубить подчиненных!
Вообще пьянство приняло среда офицерства угрожающе широкий размах. Иные не стеснялись пить даже во время исполнения служебных обязанностей, в самой опасной обстановке. Казалось, в такие минуты их единственной опорой была бутылка виски или джина. Если в мирное время вино доставляло им радость в жизни, это их личное дело. Но в военной обстановке это совершенно нетерпимо.
Двадцать третьего ноября американцы праздновали День благодарения[2]. Это послужило поводом для грандиозной попойки. В Англии даже рождество не часто удается так пышно отпраздновать.
Американцы пригласили нас в гости. Такого обилия яств мы уже давно не видели. Вечером мы пели песни под аккомпанемент фортепьяно в старом школьном здании. Казалось, все забыли, что находятся на передовой, но к счастью, в тот вечер противник не напоминал нам об этом.
Праздник был устроен с чисто американским размахом. Длинные ряды столов, покрытых белыми скатертями, расставили прямо под открытым небом. Солдаты так напились и наелись, что не могли сдвинуться с места. Старшие офицеры объезжали свои подразделения на «виллисах» и в каждом останавливались выпить и закусить. Этот веселый праздник был для нас хорошим отдыхом, так как очень давно мы не видели ничего отрадного.
Вскоре мы узнали, что обстановка на фронте не такая уж благоприятная. Форсируя реку, американская дивизия убедилась, что прошло то время, когда противник не оказывал никакого сопротивления.
Утром в мороз, который усиливался свирепым ветром, мы шли по замерзшей реке Чхончхонган через Синыйчжу на Кунури. Нам приказали оборонять штаб корпуса. Такая предосторожность перед предстоящими боями не предвещала ничего хорошего.
К месту назначения мы прибыли совершенно окоченевшие, руки и ноги просто онемели.
Разведчики известны своей склонностью к преувеличениям, но сейчас в их сводках появились настолько поразительные данные, что в какой-то степени им можно было поверить. Американцы попытались было возобновить продвижение, но китайцы остановили их и перешли в контрнаступление: стремление американцев продвинуться к китайской территории по вполне понятным причинам рассматривалось ими как агрессивный шаг.
Из Манчжурии в Корею были переброшены сильные подкрепления на помощь частям, стремительно наступающим на центральном участке фронта. Как сообщала разведка, их численность доходила до двух миллионов человек. Излишне говорить, что это не соответствовало действительности. Однако ударные силы были крупные и мощные. Под Тхэчхоном войска Ли Сын Мана были разбиты и уничтожены. Главный удар китайцы нанесли по тому участку фронта, где плотность войск была наименьшей. Успех китайцев объяснялся как их сильным натиском, так и тем, что американцев снова захватили врасплох. Впрочем, и те части, которые успели подготовиться к отражению атаки, тут же отступили.