Третьего января в середине дня выяснилось, что китайские войска вместе с войсками корейской Народной армии наступают по шоссе Ыйчжонбу — Сеул. Чтобы задержать их наступление, не было предпринято ровно ничего. В то же время другие части противника нависли на флангах, продвинувшись на несколько километров по обе стороны дороги. Они явно собирались осуществить глубокий обходный маневр с целью овладения Сеулом. Нам снова пришлось забраться в грузовики и направиться к югу, в Сеул. Здесь мы заняли позиции на высотах, с которых просматривался город. Штаб нашего батальона разместился в здании школы.
Во всех районах Кореи построены прекрасные, вполне современные школьные здания. Надо отдать должное народу Кореи, который так много внимания уделяет образованию детей. И не за горами то время, когда эта страна начнет пожинать плоды своих трудов.
На восточном побережье китайские войска, разгромив 2-й лисынмановский корпус, хлынули вперед. Главные силы китайцев развернули наступление на флангах, чтобы вынудить наши войска отойти на центральном участке фронта под угрозой прорыва в тыл наших главных сил. Это был как нельзя более своевременный, отлично спланированный стратегический маневр, и мы просто недоумевали, почему в этой новой обстановке американские и лисынмановские войска не предпринимают почти никаких контрмер.
Наше положение становилось крайне опасным, так как к северу и западу от Сеула мы оказались изолированными. Связь с соседними частями и штабом бригады поддерживалась связными на «виллисах». По этой причине приказы не доходили до нас своевременно. Среди солдат шли всякие толки.
Насколько можно было судить о происходящем, английские бригады оказались, очевидно, единственной боеспособной силой к северу от Сеула; остальные войска под прикрытием ночи бежали. В войсках царил разброд, никто не знал обстановки. Впрочем, надо отдать должное нашему полковнику, который делал все, что мог, чтобы разобраться в этом хаосе. Нам удалось вырваться из Ыйчжонбу, и теперь мы закрепились на своих позициях в ожидании новых атак китайских войск и корейской Народной армии.
У нас не было иного выбора, потому что мы не имели никаких сведений о положении на фронте. Да и за частями, которые стояли на наших флангах, нужно было смотреть в оба — при первом удобном случае они готовы были оставить свои позиции. Китайские войска и корейская Народная армия стремительно продвигались, не встречая на своем пути почти никакого сопротивления.
Как нам сообщили, оба моста через реку Ханган будут взорваны до нашего подхода к переправе. Поэтому нам придется переправляться по понтонному мосту, причем спешить — иначе взорвут и его.
К четырем часам утра главные силы китайских частей и войск корейской Народной армии находились уже в десяти километрах от нас, а их головные дозоры достигли наших позиций.
На рассвете мы снова забрались в грузовики и двинулись в Сеул. Когда мы входили в город, его покидали последние беженцы. Сеул опустел. Нам встречались только американцы, которые хвастались своими ночными схватками с противником.
Мы проехали мимо прекрасных зданий университета и новой медицинской школы, строительство которой было закончено совсем недавно. Красивый сад, разбитый перед университетом, был уничтожен, но главная часть здания более или менее уцелела. Здесь учился один из наших переводчиков. Вероятно, он переживал печальные мгновения, когда проезжал мимо аудиторий, в которых еще так недавно слушал лекции, и мимо спортивных площадок, где играл в баскетбол. Теперь университет был разрушен и покинут, но я верил, что настанет день, когда студенты вернутся в его стены и возобновят прерванные войной занятия.
Словно мрачное чудовище, возвышалось над руинами города здание Капитолия, теперь тоже сильно разрушенное. Войскам, которые пришли в эту «нецивилизованную», как они цинично ее называли, страну, было над чем призадуматься, когда они увидели все эти современные здания и промышленные предприятия.
Городская ратуша, вокзал, фабрики и заводы — все было построено по последнему слову техники. Корея может по праву гордиться своими достижениями в области науки и техники. Но, кроме огромных отелей и фешенебельных особняков богачей, в столице тянулись целые кварталы убогих хижин бедняков. Резко выделяясь на фоне богатых кварталов, они теснились на окраинах, отступая все дальше и дальше под натиском развивающейся деловой жизни города. Такую картину можно наблюдать повсюду на Дальнем Востоке. По мере промышленного развития и роста городов народ — основную движущую силу любой страны — оттесняют на задний план. Поэтому неудивительно, что народ видит в новейших усовершенствованиях символ империализма и господства богатых классов.