А голова просто раскалывалась.
Ни в коем случае нельзя было соглашаться валять дурака перед этим оператором. Надо было прямиком отправиться на яхту и все выяснить.
Поддавшись внезапному порыву, он сел за стол Лиззи и взглянул на телефон. В конце концов, телефон есть и на яхте. Нужно просто позвонить, возможно, таинственная незнакомка ответит на звонок. И правда, после трех гудков трубку взяли.
– …
– Алло?
– …
На другом конце линии молчали, только ровное дыхание выдавало чье-то присутствие.
– Алло? – повторил Итан. – Кто вы?
Ответа не последовало.
Этот разговор в одну сторону продолжался еще секунд двадцать, а потом на яхте повесили трубку.
Лиззи скорбно качала головой, наблюдая за странным поведением патрона.
– Я вам все потом объясню, – заверил ее Итан, поднимаясь со стула.
Его все больше и больше беспокоил поворот, который принимали события.
А у Лиззи была другая забота.
– Мне кажется, вы очень нужны одной пациентке.
4
Джесси
Вот какой сюжет интересует меня больше всего: любовь, отсутствие любви, смерть люб ви, боль, сопровождающая потерю того, что было самым необходимым.
Итан открыл дверь в приемную плохого настроения.
Безупречно чистая комната купалась в холодном голубоватом свете, типичном для Манхэттена. Съежившись и положив подбородок на колени, на светлом кожаном диване сидела девочка лет тринадцати-четырнадцати и пустым взглядом смотрела в окно. Глаза ее ожили, когда Итан вошел в комнату, и секунды две терапевт и девочка молча изучали друг друга. Она была бледная и усталая, под глазами синяки. Черт лица было почти не разобрать под светлыми, очень длинными волосами, которые падали ей на лоб. Но она производила впечатление существа нежного и хрупкого, несмотря на джинсовый жилет и слишком большую для нее летную куртку.
– Где твои родители? – спросил Итан без предисловий.
– Умерли, – в тон ему ответила она.
Итан покачал головой.
– Нет, ты врешь, – не колеблясь, заявил он. – Я умею определять, когда люди говорят неправду. Ты сейчас лжешь.
– Вы знаете, как отличить правду от лжи?
– Да, это моя работа.
– А я думала, ваша работа – помогать людям.
Итан постарался взять себя в руки.
– Итак, как тебя зовут?
– Джесси.
– А сколько тебе лет?
– Семнадцать.
– Нет, сколько тебе лет на самом деле?
– Четырнадцать.
– Послушай, Джесси, ты еще ребенок, поэтому я не могу консультировать тебя без родителей или опекуна, понимаешь?
– Вы знаете, что я не смогла бы вам заплатить.
– Дело не в деньгах.
– Конечно, в деньгах! Вы разговариваете со мной таким тоном, потому что думаете, что я бедная!
Итан вздохнул. А потом машинально полез в карман за сигаретами.
– А я думала, это запрещено. – Она кивнула на сигарету, которую он поднес к губам.
– А разве кто-нибудь курит? – спросил он, показывая, что она не зажжена.
– Если бы я была одной из этих богатеньких девчонок и пришла бы с родителями, вы бы по-другому себя вели, ведь правда же?
– Ага, правда, – ответил Итан, теряя терпение.
– Такова жизнь, да?
– Да, такова жизнь, и иногда она бывает несправедливой и отвратительной. Тебя устроит такой ответ?
– А по телевизору вы казались симпатичным, – с досадой протянула она.
Итан посмотрел на часы. Он думал о типе, который ждет его в кабинете, о девушке на яхте, о череде странных событий, совершенно выбивших его из колеи, о презрении, только что мелькнувшем в глазах Лиззи, и о разочаровании, которое, насколько он понимал, испытывает сейчас эта девочка.
– Ты зачем сюда пришла?
– Хотела… чтобы вы мне помогли.
– Послушай, моя секретарша даст тебе адрес коллеги, специалиста по психологии подростков. Скажи, что ты от меня.