Бхагаван прибыл в Бомбей. Здесь он начал то, что было совершенно новой формой для него — регулярные вечерние дискурсы с пятьюдесятью близкими людьми о духовных и эзотерических материях. Он вскрыл секреты различных духовных традиций, освещал вопросы, возникшие после предыдущей лекции, и шел в своих ответах очень глубоко. Это был очень интенсивный, живой, мощный диалог; большинство этих бесед были переведены с хинди и опубликованы под названием «Мистический опыт».
Те, кто был близок к нему и течение этого периода, рассказывают, что его излучение и сила были таковы, что человек начинал трястись, кричать или ощущать громадный поток энергии, даже просто будучи около него. Люди чувствовали его очень интенсивно в течение одного из его медитационных периодов, проведенных в августе 1970 года. Люди сотрясались, когда он начинал смотреть на них или прикасаться к ним. Он объявил в своем лагере, что хочет посвятить в саньясу тех, кто чувствует внутреннюю связь с ним. Таким образом, в течение медитационной сессии, устроенной с 25 сентября по 5 октября 1970 года в Манали, в прекрасной долине Гималаев, Бхагаван посвятил в саньясу шесть человек. Он дал новые имена этим индивидуальностям и формально начал Международное Движение Нео-саньясинов.
Главная задача этого движения состоит в создании ситуации духовного пробуждения во всем мире. Оно стремится уничтожить все различия и разделения на расы, нации, касты, веры и религии и построить всемирную семью искателей внутренней трансформации. Шри Раджнеш Ашрам в Пуне, Чидвилас Раджнеш Медитейшн Центр около Антилопы, Аригон, более трехсот тысяч саньясинов по всему миру и более пятисот медитационных центров в Индии и других странах дают представление об этом движении.
Революционная концепция нео-саньясины, или Бхагаванова идея саньясы, может быть кратко изложена с помощью следующих отрывков из его дискурсов:
«Моя саньяса жизнеутверждающа, ничего подобного ей никогда не расцветало на земле. Это совершенно новый феномен. Все старые идеи саньясы основывались на бегстве от жизни, на отречении. Моя саньяса не имеет никакого отношения к бегству от жизни. Она против бегства от жизни, потому что для меня Бог и жизнь — синонимы. Раньше эти понятия никогда не объединяли. Бога всегда противопоставляли жизни: вы должны были отбросить жизнь, чтобы достичь Бога. А я говорю вам, что вы должны жить так насыщенно, как можете, так интенсивно, как можете, так страстно, как можете, — если вы хотите полностью познать Бога.
Каждый приходит для того, чтобы стать богом. Таково предназначение каждого. Вы можете отложить это, но не можете разрушить. Посвящая вас в саньясу, я пробую ускорить это. Посвящая вас в саньясу, я убеждаю вас больше это не откладывать. Посвящение и саньясу — не что иное, как помощь вам в том, чтобы вы ни на миг ничего не откладывали.
Это исходит из большого внимания, потому что я вижу Будду внутри. Будда ждет уже слишком долго, а вы не видите этого. Когда я прошу вас стать саньясином, я говорю: „Время пришло. Ныряй“. Попробуйте этот новый путь жизни. Вы жили старым способом — и ничего не происходило или же все, что происходило, было только поверхностным и бесполезным. Попробуйте новый путь.
Острая концепция известной всему миру саньясы была необходима для того, чтобы привить вам строгую дисциплину, придать вам характер, придать вам определенную форму, структуру, стиль жизни. Моя саньяса не похожа на нее — это радикальное изменение. Я не даю вам какой-либо характер, потому что, по-моему, человек с характером — это мертвый человек. Я должен снять с вас все характерное так, чтобы вы остались в творческом хаосе… в каждый момент человек должен соответствовать жизни, а не определенной схеме.
Соответствовать моменту без какой-либо схемы, спонтанно, когда из чувства момента вытекает решение действовать в соответствии с ним — это то, что я называю „творческим хаосом“, бесхарактерным сознанием, настоящим без прошлого, свободой, не подавленной никакой дисциплиной.
Жить таким образом — значит жить жизнью саньясина. Это в высшей степени прекрасно, абсолютно блаженно, но для этого требуется великое мужество, потому что у вас нет проводника, у вас нет специфической формы, вы не можете зависеть от прошлого. Человек должен двигаться от неизвестного к неизвестному. И нет никакой уверенности ни в чем… это чистое приключение.