Рассказывая о своем собственном опыте, Бхагаван соглашается как с Буддой, так и с Махавирой, что двумя величайшими формами страдания являются рождение и смерть. Но взгляд Бхагавана на боль рождения намного резче и основательнее, чем на смерть. Рассказывая о муках рождения, он говорит:
«Если вы сможете поверить мне, я скажу, что эта боль сильнее, чем смерть… и это потому, что рождение делает смерть возможной… рождение — это начало страдания, смерть же — его конец. Рождение более болезненно — и это так! И после девяти месяцев абсолютного покоя, расслабления отсутствия мучении, ничегонеделания, после этих девяти месяцев рождение — это такой внезапный шок, выбрасывающий вас наружу, такого шока для нервной системы никогда больше здесь не испытаете, никогда опять!»
Бхагаван вплотную столкнулся с трудностями нового рождения. Величайшим препятствием был поиск подходящей матки. «Для любого человека, который достигает определенной стадии развития, — говорит он, — очень трудно найти родителей, подходящих для нового рождения. Поскольку людям времен Махавиры и Будды вообще были свойственны высочайшие духовные качества, они не сталкивались с такими трудностями», — объясняет Бхагаван.
Продвинувшиеся души легко могли найти подходящие матки. В случае же Бхагавана преобладающий уклон в духовном сознании вызвал необходимость выждать определенное время, пока в Дада и Сарасвати он не обнаружил подходящий ему идеал родителей, обладающих духовными качествами, любящей природой, высокой сознательностью.
Бхагаван далее объясняет, как он вычислил разрыв в семьсот лет. Но вначале он вводит различие между природой временного измерения, когда продвинувшаяся душа находится в теле и когда она есть только сознание:
«Временное измерение начинается только в теле. Вне тела нет никакой разницы для вас — прошло семьсот лет или семь тысяч лет. Только после приобретения тела начинается это различие».
Отсюда, для того, чтобы вычислить промежуток между своей прошлой смертью и настоящим рождением, он использовал сложный метод: вычислил время с помощью наблюдения тех, кто был с ним в его прошлой жизни и кто мог через некоторое время возродиться вновь.
«Предположим, например, что определенный человек был известен мне в течение моей прошлой жизни (семьсот лет назад). Эти семь веков были моим отрывом от жизни, но он мог родиться десять раз. Однако имеются воспоминания его прошлых десяти рождении. Только на основании его воспоминаний могу я вычислить, как долго я оставался вне тела».
Отличие времени, измеренного, когда человек находится в бестелесном состоянии, от обычного Бхагаван поясняет так:
«Это похоже на то, как я в определенный момент иду спать и вижу сон. Во сне я вижу, что прошли многие годы, а вы будите меня и говорите, что я дремал лишь несколько мгновений. Во сне объем в несколько лет можно увидеть за одно мгновение. Временная шкала сонной жизни иная. Если сновидец не знает, когда он заснул, тогда трудно определить отрезок времени его сна после пробуждения. Это можно узнать только с помощью часов: например, когда я проснулся в предыдущий раз, было двенадцать часов, а когда сейчас я встал после сна, часы показывают только одну минуту первого. Иными словами, я могу узнать время только по тому, что вы тоже были здесь: нет другого способа познания. Точно так же только этим способом можно определить, что прошло семьсот лет».
Бхагаван подчеркивает, что в духовном плане очень существенно для индивидуальности узнать о своих прошлых жизнях, так, чтобы она могла начать свой поиск оттуда, где она остановилась раньше. Это может сохранить значительное количество энергии и времени в последующем поиске в настоящей жизни.
«Я вам рассказываю о моей предыдущей жизни не потому, что она имеет какую-либо ценность или вы можете узнать что-то обо мне. Я рассказываю вам об этом только потому, что это может побудить вас задуматься о себе и направить вас на поиск ваших прошлых жизней. Момент, в котором вы узнаете ваши прошлые жизни, может стать духовной революцией и эволюцией. Тогда вы начнете оттуда, где вы остановились в вашей прошлой жизни. Иными словами, тогда вы потеряетесь в бесконечных жизнях и достигнете тотального сейчас. Здесь будет одно только повторение».
Так как мы продолжаем нашу историю в следующей части, мы находим, что Раджнеш рос, как мог бы расти любой нормальный ребенок, но в то же время здесь было еще что-то особое, очень уникальное, отличающее его от других детей. Одна из характеристик, привлекшая наше внимание, это его тенденция с самого раннего возраста экспериментировать. Его интерес к людям, его острое наблюдение человеческой природы, его творчество и его собственный поиск Реальности были факторами, которые способствовали его житию прямо и непосредственно. Его поиск дал ему сверхъестественные прозрения и окружающего мира, и человеческой психики. С каждым прозрением он становился ближе и ближе к окончательной реализации Того, Что Есть.