Перед воротами остались три тела, видимо, не смогли вытащить из-за плотного огня защитников. На вид обычные парни, в обычной тёмной одежде. Единственное отличие от нас, на всех были бронежилеты. Мельком глянул, пока меня вежливо не попросили удалиться, кустарная работа, уже в этом мире наладили производство. Явно несерийные образцы из моего. В один прилетела пуля из пулемёта, выглядело поистине страшно. Пробила стальную плиту, разворотила живот, перебила позвоночник, вырвала пластину из бронника на спине. Пятидесятый калибр страшная вещь. Возможно, пыкам имеет лучшие характеристики, чем порох, кто их сравнивал. Рядом с первым мёртвым люалом лежал ещё один с простреленной головой, на нём бронник удержал два выстрела из длилера. Правда судя по гематомам на теле, приятно парню не было.
— Хреново. — прокомментировал я новости, сидя на брёвнышке в тени дерева и наблюдая, вместе с сыном, как бегают по всей деревне тайники и дознователи.
— Угу. — посмотрел на меня сын. — А что именно?
— Это, Саша, большие неприятности. — хмыкнул я. — Ребятки пытались работать как корпораты, но это не они. Подготовка и снаряжение не те.
— Хм. А кто?
— Местных так готовят. И со снаряжением у них проблем всё меньше, раз стали раздавать такие игрушки кому попало. А вообще, бог удачи на нашей стороне. Если бы они попали в вышку, то мы могли не отбиться.
— И что делать? — растерянно спросил подросток.
— Пока не знаю. Поговорю с Байроном, он всяко лучше информирован, что происходит в стране.
Ближе к полудню, опросив в третий раз, нас отпустили. Дома проспал до вечера. Когда проснулся, Саша ещё дрых без задних ног, рядом с кроватью стоял длилер. На стуле висела подготовленная на всякий случай одежда. Заметил небольшой мешок рядом с чистой обувью, аккуратно стоящей под стулом. Когда сын всё успевает? А главное, всё приготовил на непредвиденный случай. Уверен, что в мешке походные мелочи, запас еды на несколько дней и патроны. Мне даже стало неудобно, я в двенадцать лет в игрушки ещё игрался, мечтал о приставке к телевизору и никогда не ходить в школу. А уж позаботиться о своих трусах для меня было что-то из области космической фантастики. Этот же совсем другой. Я знаю, Сашка в отличие от меня, наоборот мечтает пойти в школу, учиться и нормально жить. С невесёлыми мыслями пошёл готовить ужин.
Дорезал в салат последний пикирик и в этот момент из своей комнаты вышел сонный Саша. На печке вовсю кипела каша и скворчала сковородка, под крышкой, которой жарились два больших куска мяса.
— Ты же мастер божера. — покосился на моё бедро сын, на котором висела кобура с барлером.
— Я, надеюсь, ты меня не считаешь сумасшедшим, с голыми кулаками бросаться на огнестрел? — поднял бровь.
— Почему с голыми? Ты же показывал, как с помощью ци отклонять пули или это был какой-то фокус? — плюхнулся на крепкий дубовый стул подросток.
— Не фокус. Щит из энергии души может сдержать пулю. Если разогнать восприятие, то можно успевать реагировать на быстролетящие предметы и сбивать с траектории в сторону или уклоняться. Можно и ловить, но лучше не пробовать, защита может не выдержать удара и… Ну, ты понял. Есть будешь?
— Да. Голодный как волк. — улыбнулся подросток.
— Всё равно легче так. — мгновенно развернулся, выхватывая барлер и направляя на картину, висящую недалеко от головы парня. — Бам-с. Всё.
— А как же божер?
— Он хорош. Раньше был вообще неподражаем, хоть люди почти не понимали его. — вернул оружие в кобуру. — Да и сейчас сгодится, но в этот мир пришёл наш, со своими правилами. Здесь ничего не поделаешь.
— Жаль, мне нравилось, как раньше было. Магия, сталь, рыцари, романтика.
— Пожалуй, романтики маловато было. Кровь, кишки, отрубленные конечности — этого было много. — криво усмехнулся своему цинизму.
— Но всё равно, наверное, приятный мирок был. — зевнул Саша.
— Так говоришь, как будто ты старый седой, уставший от жизни маг и столько всего видел за свои триста лет.
Сын весело засмеялся. Подошёл к столу и поставил полную тарелку еды:
— Ешь.
— Спасибо, пап. Ты вкусно готовишь.
— Да брось. — поставил свою тарелку и уселся напротив Саши. — Вот мама умеет, а я так..
Некоторое время молча работали вилками, думая о своём.
— Как думаешь, почему она так поступила? — нарушил молчание малой.
— Я уверен, она вас защищала.