— Ладно, жди. Если что, пни.
Плюхнулся задницей на сырые доски лодки, поджал под себя ноги и сразу же выскочил в фазу, провалившись сквозь дно лодки. Несколько раз мигнул из стороны в сторону, пытаясь рассмотреть хоть что-то. Следов нигде не было, что нисколечко не удивило. В мозгу всплыли легенды о русалках и сиренах, которые сразу же отбросил, вероятнее всего, это морские девы. Славянские русалки имели две ноги, сирены — это женщины-полуптицы, тоже отпадает. Значит, утащившая Миуки лоа, может двигаться только в сторону моря, на глубину. Несколько раз переместился, отдаляясь от острова. Впереди мелькнул какой-то бесформенный тёмный силуэт. Мигнул, оказавшись рядом с ним. Морская дева, держащая в руках потерявшую сознание кицунэ, дёрнулась и тут же рассыпалась хлопьями энергии, которые медленно стали опускаться на дно. Договариваться нет ни времени, ни желания. Поймал, начавшую медленно тонуть, Миуки и стал быстро подниматься к солнцу. Вынырнул метрах в ста от лодки. Саша стоял, держась за мачту, и внимательно осматривался. Подхватив на руки, мокрую кицунэ побежал к дрейфующей лодке. Возле борта затормозил и бережно передал бессознательную девушку сыну, тут же открыл глаза в физическом теле.
— Переверни её, головой вниз, чтоб вода вылилась из лёгких. — бросил парню через плечо, опустил в воду вёсла и заработал ими на пределе сил. Казалось, ещё немного и мышцы начнут рваться от напряжения.
Лодка неуклюже развернулась и рванула к близкому кусочку суши. За спиной пыхтел Саша, кажется, пытался делать искусственное дыхание. Теперь островок стал быстро приближаться, нас больше никто не держал и не уводил в сторону, меняя курс. Нос лодки проскрипел по песку и камням берега, я почти успел выдохнуть, когда метрах в десяти позади вода вспенилась, как будто взорвалась огромная глубоководная мина и на поверхность моря выскочил громадный лоа. Он неуловимо был похож на убитых мной русалок, только был мужиком с зелёной бородой, каким-то безобразным обручем на патлатой голове и в руках сжимал нечто отдалённо напоминающее кривой трезубец. Центральный зуб этих вил был намного длиннее других, левый наполовину обломан и смотрел в сторону, а правый напоминал штопор, тоже не особо ровный. Древко было кривое и имело множество сучков, как будто создатель подобрал первую попавшуюся палку и смастерил это чудо, даже не озаботившись обработкой древесины. Уверен, совершенно любой крестьянин побрезговал бы взять это в свои мозолистые руки. Но в перепончатых лапах лоа оружие смотрелось достаточно грозно и вызывало серьёзные опасения. Особенно если учесть, что зубья были направлены на нас, а глаза морского духа пылали праведным огнём. Договариваться с ним было явно бесполезно.
— Беги. — успел крикнуть, вскочить на ноги и поставить перед собой сферу.
Мгновением позже на защиту обрушился огромный энергетический кнут, соскользнул со сферы, которая жалобно мигнула и тут же пропала. Попади он под другим углом и, возможно, мы все остались на этом берегу навсегда. Кнут начисто срезал практически весь левый борт лодки и глубоко рассёк песок под ней. Наша, уже ни на что не годная, посудина осела и наклонилась набок, морская вода тут же промочила мои ноги.
За моей спиной послышалось несколько глухих ударов и отчаянный крик Саши:
— Живи, мать твою!
Начался надсадный кашель и судорожные попытки вдохнуть воздух, видимо, Миуки решила прислушаться к требованию подростка.
— Мой сын крут. — прошептал, едва улыбаясь, не имея возможности оглянуться.
Поднял руки, соединил пальцы в усиливающем жесте и опять создал сферу. Вовремя. Правая рука лоа заканчивала размах и через мгновение поставленная защита опять приняла на себя мощь громадного энергетического кнута. Показалось, что меня вколотили в песок на десяток сантиметров, но в этот раз сфера устояла. Техника морского духа рассыпалась искрами, яростно зашипевшими от соприкосновения с водой.
— Бл. ь, я чуть не обосрался. — услышал из-за спины голос сына, после чего парень, тяжело пыхтя, уронил что-то тяжёлое. — Пап, не возись долго.
— Угу. Грёбанный Посейдон, ты ли это? — зло прошипел себе под нос, вытаскивая призрачные руки из тела.
На морде морского лоа отразилось удивление, потом рожу исказила злость. Он поудобнее перехватил свой убогий трезубец и направил остриём на меня. Тем временем руки, принадлежащие моему тонкому телу, сложили два усиливающих жеста и из них в злющего лоа ударила тёмная толстая молния. Лоа попытался отмахнуться, как от чего-то несущественного, но ладонь прошило насквозь, дальше молния врезалась в плечо, мужика развернуло. Из тела вырвало кусок, который на глазах стал рассыпаться на мелкие хлопья. Лоа с недоумением уставился на свою искалеченную руку. Она на глазах стала восстанавливаться, так же, как и повреждённое плечо, но это явно не доставляло приятных ощущений духу.