В «Св. Иоанне» жильцы проходили через три этапа, что значительно облегчало тяготы последнего отрезка жизненного пути. На первом их ждал маленький коттедж с садиком, позже, когда здоровье постояльца слабело, его переводили в сектор с нянечками и сиделками, а оттуда — на фамильный участок на кладбище. Замечательный, целесообразный и предсказуемый конец, но, увы, у нее не было на это ни денег, ни желания ждать так долго. Честно говоря, счастливого киношного конца она не дождалась, но начало-то было чудное — поди придумай лучше.
Новый день
Мэгги наконец задремала, и ей приснился теплый летний вечер. Она снова молодая, в белом вечернем платье танцует под мириадами звезд. Но с кем она танцует? С Чарльзом? Она не видела, но сон был такой живой, такой красивый, что проснулась Мэгги окутанная облаком тепла и счастья. Однако не прошло и нескольких секунд, как накатила волна привычного холодного серого страха, теплое сияние угасло, на смену ему пришла грубая реальность настоящего. Семь утра. Снова собираться с силами, чтобы встать и встретить еще один день. Лучше бы не было этих снов, после них еще тяжелее. Она почувствовала на щеках горячие слезы и потянулась за платком. Господи, теперь глаза опухнут, а ведь с утра дом показывать. Клиентам не хватало только хлюпающего носом нытика-агента.
Она подошла к зеркалу в ванной. Так и есть, глаза опухли и покраснели. Надо приложить чайные пакетики. Сейчас бы завалиться обратно в постель, да нельзя. Дел полно, надо пораньше начать. В одиннадцать встреча с Брендой, и сегодня ее очередь покупать вино и сыр на день открытых дверей, а еще она хотела позвонить Кэти Гилмор в «Искусство и досуг», узнать о ситуации с отелем для крутящихся дервишей.
Сидя с чайными пакетиками на глазах, она сообразила, что в ее ситуации волноваться о том, где будут жить абсолютно чужие ей люди, — полный идиотизм. Тем не менее волноваться на этот счет не перестала. Ровно через минуту после восьми она позвонила Кэти в офис, чтобы та не успела повиснуть на телефоне. Не зря же ее окрестили Болтушкой Кэти. К счастью, та ответила сразу.
Через двадцать минут Мэгги посчитала вежливым завести наконец разговор о том, куда поселят дервишей, и Кэти сообщила, что они приезжают в день выступления и уезжают в Атланту сразу после шоу. Даже не останутся ночевать в Бирмингеме. Как всегда, Мэгги устроила суету из ничего, но теперь она хоть перестанет об этом думать. Вот ведь незадача. За всю жизнь она потратила столько часов, дней, даже лет в беспокойствах то об одном, то о другом. Это серьезный недостаток. То ли дело Хейзел. Хейзел все принимала легко. Даже когда они проиграли Бебс Бингингтон большой новый заказ, весь персонал огорчился, но Хейзел отмахнулась:
— Да ну, буду я еще тратить время на сожаления. Я и без того кучу денег зарабатываю, а время мне нужно для веселья. — Потом повернулась к неудачливому агенту: — Максин, а ну, спроси меня, почему женщина застрелила своего мужа стрелой из лука.
Как ни была Максин расстроена, она через силу улыбнулась и спросила, а Хейзел ответила:
— Потому что не хотела будить детей.
Днем по заказу Хейзел им в офис доставили дюжину роз с открыткой: «Помните, девочки, перед самым рассветом тьма всегда сгущается!» Хейзел смотрела в будущее с оптимизмом. Но Мэгги, к сожалению, на Хейзел не похожа. Впрочем, на нее никто не похож.
Свою первую встречу с Хейзел Бренда, как и большинство людей, запомнила на всю жизнь. Бренда только что вернулась в родной город из Чикаго, чтобы быть ближе к семье, и увидела интересное объявление в газете. Агентство недвижимости «Красная гора» набирало людей для обучения специальности, и Бренда, позвонив, попала прямо на директора агентства, которая тут же назначила встречу.
Когда Бренда вошла к ней в кабинет, крошечная женщина ростом не больше ребенка соскочила с кресла, подошла и пожала ей руку со словами: «Привет, я Хейзел. Знаешь хорошие анекдоты?» И не успела Бренда моргнуть, как ее взяли на работу. Через несколько минут, выйдя из кабинета, она обратилась к Этель, печатавшей на машинке:
— Простите… Та леди в самом деле директор фирмы?
— Конечно, — сказала Этель, поправив на носу лиловые очки.
— А… хм… Она знает, что она карлица?
— А как же. — Этель и не подумала прекратить стучать по клавишам. — Но я уверена, что, если вы зайдете и скажете ей об этом, она будет рада узнать и поболтать с вами об этом.
— Ой, да нет… я не это хотела сказать… Я хотела сказать, что она ведет себя совсем как настоящий человек… Ой. То есть я не хочу сказать, что она не настоящий человек. Просто… Ну, по телефону она говорит не как карлик.