– Невзгоды закаляют, – без тени сочувствия сказал Филипп, выпрямляясь. Затем он подтолкнул Одри к двери. – Во всяком случае, теперь, пока ты будешь во Франции, тебе не придется переживать, что Келвин остался в Лондоне.
– Наверное, вы правы… да и для него это прекрасная возможность. – Улыбка заиграла на губах Одри. – Должно быть, начальство Келвина очень высокого мнения о нем, раз предоставило ему такой шанс.
Когда они уже сидели в лимузине, Филипп сказал:
– У тебя на одном веке голубые тени, а на другом – зеленые.
Одри молча достала из сумки бумажный носовой платок и, не глядя в зеркало, стерла с век тени. Затем демонстративно вытащила из сумки книгу в бумажной обложке и начала читать. Еще накануне вечером ей пришло в голову, что это станет лучшим решением проблемы общения с Филиппом. Если она уткнется в книгу, он поймет, что ему вовсе незачем с ней разговаривать, да и сама она не ляпнет какую-нибудь глупость.
Полтора часа спустя Одри, не скрывая волнения, торопливо поднялась по трапу его частного самолета.
– Я еще ни разу в жизни не летала самолетом, – поспешила она сообщить стюарду. – Да и за границей тоже никогда не была!
– Садись и веди себя, как взрослая, – прорычал у нее над ухом Филипп.
Покраснев, Одри опустилась в ближайшее кресло.
– Нет, ты сядешь рядом со мной. – У Филиппа был вид человека, измученного попытками. Кажется, он с величайшим трудом сдерживался, чтобы не вспылить.
Одри терялась в догадках, что она сделала не так. Она ни разу не заговорила с ним и полагала, что ему доставит удовольствие забыть о ее присутствии. И вот вместо того чтобы выразить признательность, Филипп с каждой минутой все сильнее раздражался.
Когда самолет начал разбег по взлетной полосе, Одри стало немного не по себе. В попытке как-то отвлечься она повернулась к Филиппу, сидящему справа от нее с раскрытой папкой в руках.
– Чем я вас так разозлила?
– Ты всем набиваешься в друзья. У тебя нет чувства собственного достоинства, ты просто не можешь держать язык за зубами. Ты рассказала моему дворецкому о Келвине…
– Ну и что? Он же рассказал мне, как расстроилась свадьба его дочери.
– В том то и дело! Он – мой служащий. Я даже не знал, что у Селдена есть дочь! – проорал Филипп, стараясь перекричать шум двигателей.
Одри побелела как полотно и вцепилась в подлокотники кресла.
– О Боже, меня тошнит… я боюсь… это ужасно… я никуда не хочу лететь! – запричитала она и, расстегнув ремень безопасности, попыталась встать.
Сильная рука рывком вернула ее на место. Филипп бросил взгляд на искаженное страхом лицо Одри, погрузил свои тонкие пальцы в копну ее волос и… начал целовать.
Одри забыла, что находится на борту самолета. Забыла свои страхи. Она даже забыла, что боится этого человека. Этот поцелуй лишил ее способности соображать и зажег огонь неистового возбуждения. Не отдавая себе отчета, она вцепилась в Филиппа. Когда кончик его языка проник в глубину ее рта, Одри овладело столь сладостное чувство, что ей захотелось навсегда остаться в этих чарующих волнах физического наслаждения, захлестнувших ее.
Она ощущала трепет каждой клеточки своего тела. Бушевавший внутри пожар страсти требовал немедленного выхода. Одри не противилась искушению – просто почувствовала его и подчинилась.
Столь же внезапно Филипп отстранился, и, когда Одри открыла глаза, первое, что она увидела, была язвительная усмешка Филиппа.
– Я снова допустила промах? – жалобно спросила девушка, отчаянно пытаясь совладать с собой и поверив, наконец, что Филипп Мэлори действительно поцеловал ее. – Ведь вы сделали это только потому, что мне стало страшно при взлете, да?
– Максимилиан вправе ожидать, что помолвленная пара время от времени обменивается поцелуями, – невозмутимо откликнулся Филипп.
Одри же казалось, что Максимилиан был бы шокирован, если бы они обменялись страстным поцелуем в его присутствии. Страстным? Нет, только не с Филиппом, подумала она, почувствовав, как внутри все переворачивается. Филипп явно не придал никакого значения этому поцелую, для него он что-то вроде репетиции. Его, наверное, даже возмутило, что я вложила в него такую страсть, словно мы действительно влюбленные.
– Думаете, я испытала огромное удовольствие от вашего поцелуя? – От смущения Одри старалась не смотреть на Филиппа, но была полна решимости объясниться. – Вы застали меня врасплох… Полагаю, при вашем опыте в такого рода делах мое поведение не стало для вас сюрпризом, хотя для меня сродни эксперименту…