Одри медленно последовала за ним и вскоре оказалась в прохладном холле. Что на меня нашло? – не переставала униженно спрашивать она себя. Естественно, Филипп никогда бы не захотел открыто признать, что ему нравится Стелла, особенно после того, как, пусть и случайно, оказался в постели со мной, и в обозримом будущем у него не было ни малейшего шанса сблизиться с моей сводной сестрой.
– Я надеялся избежать этого признания, – раздражено произнес Филипп, продолжая начатый разговор, – но Стелла мне с первого взгляда не понравилась.
Замерев, Одри изумленно посмотрела на него.
– По правде говоря, на язык мне просится нехорошее слово, способное наиболее точно передать мое мнение о твоей сводной сестре, которая, не пробыв и часа в моем доме, начала доставлять хлопоты окружающим! – бросил Филипп.
– Н-нехорошее с-слово? – запинаясь, повторила Одри.
– Но, уважая твою привязанность к Стелле, я не стану его произносить. Сейчас в моей жизни нет другой женщины, и…
В этот момент зазвонил телефон.
Чертыхнувшись, Филипп снял трубку и сразу же напрягся. Одри находилась довольно близко, чтобы расслышать звучавший в трубке женский голос. Лицо Филиппа с каждой секундой становилось все мрачнее, и Одри, чтобы не мешать, удалилась в глубину холла.
– Мне сейчас не совсем удобно говорить, – долетели до нее довольно грубо произнесенные им слова.
Положив трубку, Филипп перевел взгляд на Одри, прилагавшую отчаянные усилия втащить на лестницу свой тяжелый чемодан.
– Позволь мне помочь, – поравнявшись с ней предложил он. – Звонила Лилит. Я… я сообщил ей, что женился.
– Думаю, что для тебя этот предлог не хуже любого другого. – Одри с упреком посмотрела на него. – Но разве нельзя было сказать помягче?
– Помягче? – видимо не ожидавший от нее подобного заявления переспросил Филипп.
– Какой ужасный удар для бедной женщины! У тебя с ней роман, а тут вдруг…
– Наши отношения не дошли до постели, а теперь все вообще кончено. Понятно? – грубо оборвал ее Филипп.
Смутившись, Одри покраснела и стала подниматься по лестнице.
– Думаю, меня это не касается, Филипп. Прости, мне не следовало ничего говорить, – извинилась она, преодолев последнюю ступеньку. – Я запуталась… то надо притворяться, то не надо… а когда долго притворяешься, то начинает казаться, будто все происходит на самом деле, – и вот я, не отдавая себе отчета, снова вмешиваюсь в твою личную жизнь.
– Возможно, нам стоит продолжать притворяться. Вероятно, так будет легче. – Филипп распахнул перед ней единственную находящуюся здесь дверь.
Одри показалось странным отсутствие других дверей в столь просторной на первый взгляд вилле.
– О! – воскликнула она, когда перед ее изумленным взором открылась огромная роскошная спальня.
Возможно, внизу есть еще одна спальня. Пока Филипп возился с остальными чемоданами, Одри успела спуститься вниз и быстро обследовать первый этаж, где она обнаружила изящно обставленную гостиную, элегантную столовую и отличную кухню с набитым продуктами холодильником. Ей пришлось смириться с фактом, что в доме всего одна кровать.
Филипп присоединился к ней и налил себе изрядную порцию коньяка. Одри тяжело вздохнула.
– Филипп, когда я была наверху, то не могла… хм… не заметить, что там всего одна…
Пока она говорила, Филипп без видимого удовольствия одним глотком опорожнил бокал.
– Думаю, сейчас тебе самое время позвонить Келвину, – неожиданно сказал он.
– Да, верно, – пробормотала Одри, которую предложение застало врасплох.
Пять минут спустя она набрала номер и обрадовалась, когда Келвин сразу снял трубку. Услышав ее, он удивился, но звонку явно обрадовался.
– Ты скучаешь по дому? Это ужасно, Келвин! – запричитала Одри, наблюдая, как Филипп открыл ведущую во внутренний двор дверь и тут же с излишним, как ей показалось, усилием, захлопнул ее. – Расскажи мне о своей работе в Токио. Но ведь ты тоже не глупый малый, Келвин, чтобы пугаться, – выслушав сбивчивый рассказ, начала она утешать приятеля, косясь на Филиппа, тонкие черты лица которого исказила гримаса. – Конечно, ты справишься. Я знаю, у тебя все будет превосходно. Я в тебя верю, всегда верила. Ты сможешь добиться всего, стоит тебе только захотеть.
Филипп неожиданно вернулся в дом и направился в кухню. Одри услышала, как хлопнула дверь, затем глухой удар, приглушенное проклятие, а потом наступила зловещая тишина. Что там с Филиппом? – забеспокоилась она. Неужели упал и поранился? Дверь немного приоткрылась, и Одри, почувствовав облегчение, тихим голосом продолжила:
– Да, я слушаю, Келвин.