Оставив позади себя это патриотическое явление, мы отправились на звон колокола и вошли в церковь. Тут моя собеседница начала озираться по сторонам, а затем спросила: в какой же стороне алтарь? Но сообразив, что это есть кощунственное поведение, да еще к тому же накануне Яблочного Спаса, мы направились к выходу.
Выйдя из церкви, моя спутница решила богохульно закурить свое зелье от астмы. Предвидя репрессии со стороны ждущих граждан, я постаралась ее остановить. Но она все-таки выполнила свое греховное желание и тут же в наказание потеряла перчатки.
Так, горюя о своей неосмотрительности, мы решили задобрить Господа Бога подаянием и приготовили рубль. В начале мы его хотели дать седовласому старцу, стоящему у ворот (ибо он был импозантен). Но старец этот оказался тайным капиталистом, так как он был сторожем этого кладбища и знал все выгодные места для собирания монет. И, отвратив свой взгляд от капиталистического наследия, мы решили этот рупь ввергнуть в руки гражданину в скромных одеждах, стоящему около решетки и вдохновенно взирающему на чудо архитектурного достоинства — башню с часами. И я, диктующая эти строчки, взяв рубль, бодрым шагом направилась к этому гражданину. Когда я подошла к нему и скромно сказала: вы не собираете денюжки? — гражданин на мое звучание отвел отсутствующие глаза от часов на башне и долго смотрел, недоумевая, что от него требуют. Немножко смутясь, я повторила свой вопрос. Тогда гражданин пришел в себя и краснея сказал, что нет, он пока еще может терпеть, что денежек ему не надо.
Пришлось возвращаться с рублем обратно. Уставши от столь нерадостных злопыхательств судьбы, мы сели на поленницу из дров. И так как мы сидели как добропорядочные дамы, вызывая своей чинностью благопристойные о себе разговоры, то и вызвали у проходящей с узелком мимо старушки весьма благопристойное отношение к себе. Старушка предложила нам купить спасительные книги: «Историю русской церкви» и другие. Но так как у нас для покупки книг не оказалось денег, то история церкви и жития святого Андрея нас не могли заинтересовать. Тогда старушка доверилась нам окончательно и оставила книги на попечение.
Старушка, скрывшаяся в неизвестном направлении, наконец появилась, заявив, что у нее даже на трамвай нет. Тут-то мы сообразили, что наш многострадальный рубль придется к месту. Мы ей его преподнесли и получили горячую благодарность. И, полные очаровательных ощущений, направились на набережную монастыря.
Там мы увидели прелестное место, где жила царевна Софья, и не туго торчащие балки, на которых меланхолически покачивались усопшие стрельцы перед окнами бунтарки.
От этих нравоучительных мест мы направились дальше к мастерской памятников, где из старых памятников делали новые памятники, что натолкнуло меня на весьма элегантную мысль написать новеллу о сраженьи двух усопших из-за жилплощади.
Но, отвергнув столь мрачные темы, мы перешли к реальной действительности. Идя по берегу озера, мы заметили, что вода около берега стала слегка дымиться. Тогда мы решили разъяснить столь магическое действие. И спросили у выливавшего из бутылки некую жидкость в озеро, что он делает. Он нам ответил, что пробует лак, так как он хотел его выпить, а приятель посоветовал проверить, так как лак может сжечь нутро… Что и подтвердилось в действительности: река дымилась, а жаждущий остался в своей жажде одинок и мятежен. Уставшие от обилия впечатлений, мы отправились на троллейбус.
1950