Пришло время открыть все, что я так тщательно скрывала одиннадцать лет. Просто ужас! Я в отчаянии поглядела на мужа.
— Стив, ты согласен со мной, что, если в моих силах спасти Бингу жизнь, я обязана сделать это, даже если мое признание разрушит нашу жизнь?
— Я не понимаю, Крис. Если ты родила двоих малышей и у Бинга где-то есть брат-близнец… то есть я хочу сказать… черт побери!.. это шок, конечно, но почему это должно разрушить нашу жизнь?
«Господи! — подумала я. — Господь Всемогущий, помоги мне!»
Я чувствовала себя старой и раздавленной, но в конце туннеля забрезжил свет. Приложи я все силы, и Бинга можно будет спасти. А Стив, неужели он откажется помочь мальчику, которого так любил, холил и лелеял целых одиннадцать лет? Откажется заплатить за это любую цену? Нет, он не может, не станет, не позволит, не вынесет мысли, что Бинга — такого веселого, забавного, со всеми его шалостями и веснушками — засыплют землей!
Признаться так трудно, но мысли о Бинге и его ужасных ранах придавали мне сил.
— Стив, — сказала я, — я понимаю, что ты посчитаешь меня аферисткой и обманщицей, да кем угодно! Можешь обзывать меня самыми ужасными ругательствами. Но если я тебе во всем не признаюсь, то буду повинна в смерти Бинга, я уже говорила.
— О господи, Крис, прекрати ходить вокруг да около! Что ты пытаешься мне сказать? Ради бога, давай выкладывай! Или ты просто бредишь?
— Я в здравом уме.
— Тогда давай покончим с этим.
Я зажмурилась. Не хочу видеть выражения его глаз, ненависть, презрение, ярость.
— Стив, — сказала я, — Бинг не твой сын. Мертвая тишина. Я так и сидела зажмурившись.
В комнате было слышно только наше тяжелое дыхание и гулкие удары моего сердца. Мне показалось, что я вот-вот снова упаду в обморок, но этого не случилось. Затем я услышала голос Стива, слишком тихий, слишком спокойный. Когда он говорит так — берегись.
— Ты не в своем уме. Этого просто не может быть.
Человек он, конечно, взрывной, но в мужестве ему не откажешь. Он держится, держится, но потом нервы его сдают, и он начинает орать. Не на меня, а на весь мир в целом. Начинает психовать и упираться по поводу какого-нибудь вопроса или принципа. Он максималист, сам никогда не врет и того же ждет от других. Из-за этого Стив иногда бывает нетерпим к людям, хотя в нормальном состоянии он очень добрый, щедрый и мягкий. Стив всегда прекрасно относился к нам с Бингом и был идеальным сыном для своей матушки, которая однажды сказала мне, что ее Стивен — мужчина не из легких, но если подобрать к нему ключик, то лучшего мужа во всем белом свете не сыскать. Впоследствии я убедилась, что так оно и есть. Слава богу, подумала я в этот страшный момент, что старая миссис Росс не дожила до этого дня и не узнает правду о Бинте. Она бы ни за что на свете меня не простила. Хотя чего я так волнуюсь о покойной свекрови? Вполне достаточно того, что Стив никогда не простит меня.
— Крис, — сказал муж, — как только доктор Блэк принесет лекарство, я отвезу тебя домой. Ты и вправду не в себе. Не пережила удара.
В этот момент дверь распахнулась, на пороге появился доктор Блэк и бодрым голосом обратился ко мне:
— Извините, что я так долго. По пути перехватили. Думаю, что сегодня утром вам не стоит навещать Бинга, миссис Росс. Приезжайте попозже, если хотите, вы оба. А вы, мистер Росс, непременно. Нам надо обсудить вопрос пересадки малышу вашей кожи. Или хотите, чтобы я к вам приехал? Как бы там ни было, остаток дня миссис Росс должна непременно провести в постели.
Я открыла было рот, но тут же захлопнула его. Меня всю трясло.
— Полностью с вами согласен. Уложу ее, как только мы вернемся домой. Утрясу кое-какие дела на ферме и вернусь обратно. Если Бингу предстоит операция, я готов дать кожу.
— Ваша кожа, конечно, поможет ему на какое-то время, но дальше… — Доктор покачал головой. — Боюсь, что прогнозы неутешительные.
Страх за Бинга и глубокое всеобъемлющее спокойствие заполнили все мое естество. Я видела, что Стив не поверил ни единому моему слову. Придется пройти весь путь с самого начала, добавить подробностей и заставить его поверить. Если я собираюсь найти второго мальчика, то нельзя терять ни минуты. У нас всего три или четыре недели, и Бингу постоянно будет все хуже и хуже, даже после пересадки кожи.
А пока я оставила все как есть. Пусть Стив с доктором Блэком говорят, что им вздумается, лучше побеседовать с мужем дома, один на один.
На обратном пути мы ни слова не проронили. Я только раз схватила его за руку и сказала:
— Аккуратней, а то мы в кювет улетим.
— Не учи меня водить, Крис… лучше помолчи, — последовал ответ.
Так любой муж на его месте отреагировал бы. Пока мы все еще были близки. Окончательный разрыв впереди. Наступит момент, когда он отвернется от меня. И уже никогда не захочет поглядеть вновь.
— О, Стив! — прошептала я.
Я чувствовала себя окончательно раздавленной, а ведь впереди меня ждала страшная битва и борьба за жизнь Бинга.
Пора перестать думать о Бинге как о своем сыне. Он не был ни моим, ни Стива.
Вот в чем страшная правда.
Глава 4
Похоже, каждый переживает шок по-своему. Вот я, например, такая спокойная и уравновешенная, вдруг стала взрывной и ужасно эмоциональной. А Стив, наоборот, вел себя тихо и спокойно. Забавные метаморфозы!
Стоило нам свернуть с главной дороги Хоршэм-Брайтон, которая шла к Ист-Брамфилд — нашей деревне, как я снова принялась лить слезы, но ни платочка, ни бумажной салфетки в сумочке не нашлось.
У нас был прекрасный дом. Даже в этот пасмурный день все казалось ярким и свежим. Прямо за зданиями фермы начинались зеленые холмы, увенчанные поросшими лишайниками черепичными крышами Хоршэм.
Литл-Вич — типичное для Суссекса здание: красный кирпич, белая окантовка, квадратные окна. За садом нам особо ухаживать было некогда. Стив обожал розы и приглядывал за кустами вдоль каменной дорожки, ведущей к главному входу, но у всего остального вид был немного запущенный. Большую часть времени и энергии Стив отдавал ферме.
Вид притулившегося у гаража велосипеда Бинга еще больше расстроил меня. Как бы мне хотелось, чтобы Бинг выбежал нам навстречу: он всегда так делал, когда мы уезжали и оставляли его с Симкоксом. Мальчишка обожал старика и миссис Твист, нашу вдовую «прислугу» из Ист-Брамфилд. Эта женщина старой закалки не стеснялась называться прислугой и ни дня из шести лет не пропустила, за исключением тех случаев, когда гриппом болела. Хоть ей и было почти под семьдесят, но она могла дать фору любой молодухе. Мы ее очень любим.
Я знала, что миссис Твист приготовила ленч и теперь сидит на кухне, ждет нас, волнуется за Бинга. Какой удар ее ожидает! А Винстон, который ни на шаг от Бинга не отставал. Последние три дня пес постоянно крутился у машины, обнюхивал ее. Искал хозяина.
Я взяла песика на руки, уткнулась носом в его шерсть и пошла на кухню. Миссис Твист там не оказалось. Она исчезла в самый неподходящий момент, а мне так хотелось порыдать на ее широкой материнской груди. На обеденном столе под кувшином нашлась записка:
«Мадам!
Мне ужасно жаль, что приходится оставлять вас именно сегодня, но Кэти послала за мной Томми. Ей стало плохо, а Теда до самого вечера не будет, так что придется посидеть с Кэт. Мне ужасно жаль. Надеюсь, Бингу уже лучше.
С уважением,
Я смяла бумажку. У бедной миссис Твист свои проблемы. Кэти, ее единственная дочь, была замужем за водителем грузовика и рожала каждый год. Миссис Твист не раз говорила ей, что надо бы сходить в больницу, научиться предохраняться, но Кэти (лично я всегда считала ее малость простоватой) даже слышать об этом не желала. Если Бог посылает им детей — так тому и быть, считала она, и Тед придерживался того же мнения. Как бы то ни было, за шесть лет супружеской жизни это уже шестой ребенок!