III
Двигатель вездехода работал ровно, не ревел, не взвизгивал, не тарахтел; вполне приемлемый гул не мешал разговору, и Лена не чувствовала какого бы то ни было беспокойства от этой первой в ее жизни большой вылазки.
Нельзя сказать, что раньше она никогда не выходила на поверхность земли, просто случалось это не часто и выражалось в основном переходами из одних подземных жилищ в другие. Таким образом она однажды и познакомилась с Александром.
Тусклое солнце тонуло в серых сугробах, никаких признаков жизни вокруг не наблюдалось, на горизонте маячило какое-то странное сооружение, увеличиваясь все больше и больше, по мере приближения к нему вездехода.
- Нефтехранилище, - ткнул пальцем Александр.
- А там есть кто-нибудь? - спросила Лена, жадно всматриваясь в растущую на глазах махину.
- Мутанты могут быть.
- А они страшные?
- Обычные, только черные, как сажа, говорят непонятно и, похоже, не мрут от радиации.
- Странно. Мне про них такие ужасы рассказывали, что они с хвостами, шерстью покрыты или, наоборот, лысые, с шестью руками и друг друга едят. Брр-р.
Лена зажмурилась.
- Ерунда. Никого они не едят. Убить могут, что правда, то правда, оружие у них есть. За последний месяц я раза три с ними встречался, обменивались очередями из автоматов, на этом все и кончилось. Я в принципе так же мало о них знаю, как и вы, но то, что друг друга они не едят, это точно.
- А если все-таки едят?
- Тогда бы они трупы не оставляли. Помнишь из древней истории дикарей-людоедов? Так вот они после боя всех убитых съедали, а эти бросают. Нет, их больше продукты из хранилища интересуют. Из-за этого и в перестрелку со мной вступали. Конкурента, видимо, почувствовали. Одного не соображают, что я-то в скафандре, а они голые.
- Совсем-совсем голые?
- Совсем. И мороз им не страшен. Может, у них кожа толстая? Я не знаю. Близко не подходил. И не страшно, знаешь, но как-то неприятно: вроде люди, а вроде и нет. Короче, в лапы к ним попасть бы не хотел.
Лена задумалась. Мрачная морщинка, образовавшись под носом, сделала милое личико серьезным и в то же время каким-то тусклым, как будто оно вдруг сразу постарело на несколько лет.
- Что с тобой? - спросил Александр. - Ты боишься встречи с ними?
- Нет, Саша, не встречи. Просто я подумала, что...
Она замолчала.
- В общем... что если мы все потихоньку вымрем, а они останутся? Может быть, за ними будущее земли?
- Не думаю, Лена. Нет. Во-первых, они уже подверглись мутации. Во-вторых, они постоянно получают дозы, и если даже для них самих это не смертельно, то на потомстве отразится обязательно. Превратятся постепенно в человекообразных обезьян. Я где-то читал, что нечто подобное однажды уже было на земле. У какого-то фантаста, кажется. Кстати, двадцать лет назад наверняка почти все обезьяны погибли, а многие виды исчезли навсегда, так что, вполне возможно, в далекой перспективе, конечно, пополнение выбитых рядов новыми видами из деградирующих человеков.
Лена мечтательно вздохнула:
- Вот если бы всю земли облететь, посмотреть... Ведь раньше люди летали, а теперь...
- Теперь, Лена, сидят все по норам, как мыши, и, что особенно удивительно, размножаются, да еще на лучшее надеются. Конечно, если бы трагедия не произошла так внезапно, все было бы по-другому. У всех бы имелись скафандры и еще много чего, что, увы, сегодня, наверное, есть только у меня.
Я все предусмотрел. А вы нет. У вас один выход - сидеть под землей и ждать, все помыслы направляя на то, чтобы накормить и напоить увеличивающееся население.
Когда-нибудь фон станет меньше, и можно будет обследовать землю. К тому времени и атмосфера восстановится, а значит, снега растают. Только сколько тысяч лет потребуется на реанимацию погибшей природы?
Лицо Лены преобразилось. Из печально задумчивого оно вдруг стало злым и возмущенным, что совершенно ей не шло.
- Хорошо, Саша. Мы не можем, но ты-то, ты! Вездеход у тебя есть, скафандры тоже. Ты бы мог сделать кучу дел. Ты просто индивидуалист, если не сказать больше. До меня только сейчас дошло, какая ты эгоистичная дрянь, думающая только о своей шкуре! Оставшиеся люди мучались, умирали. А ты жил двадцать лет припеваючи и пальцем не пошевелил, чтобы помочь страдающим.
Александр усмехнулся:
- Ну и что бы я сделал? Вездеходу, Леночка, горючее необходимо. Без горючего он ехать не хочет. А кто знает: сохранилось где еще нефтехранилище? Ну проехал бы я несколько миль и все. Застрял бы и ни туда, ни обратно. Даже если цистерну с горючим за собой везти, все одно - далеко не уедешь А продукты, которые я нашел, они не в безграничном количестве. Одному мне их хватило надолго и еще хватит на какое-то время, а если бы все набросились, за несколько месяцев умели бы подчистую. И кому от этого хорошо? Да вдобавок из-за трех скафандров и куска ветчины передрались бы все, перебили друг друга, на враждующие группы разделились бы. А так, без всего этого, сплоченные одной бедой, дружно живете, придумываете способ за способом, чтобы и дальше жить, и впредь. Так что не горячись. Я все предусмотрел. Но в одном ты безусловно права. Да, я эгоист. Я всегда любил хорошо и вкусно поесть. Жить в красивой и уютной обстановке. Не стеснять себя за счет других в чем-либо, но и не мешать никому. У всех, между прочим, тоже есть аналогичное право. А я никому не мешал и не мешаю. Зла я не совершил. И потом, в конце концов, я заслужил условия, в которых живу. Я все предусмотрел. Я, может быть, единственный человек на земле, предугадавший ход событий. Так разве не полагается мне награда за это? И кто мне ее вручит, если не я сам? К тому же, милая, все это досталось и достается мне собственным трудом и трудом немалым. В моей позиции, безусловно, есть и слабые стороны, но в целом она справедлива. И не дуй свои губки, тебе не идет.
Лена молчала. Все это надо было как следует обдумать. Вездеход стремительно и довольно плавно скользил по серому снегу, разрезая его, как нож масло; цель была все ближе и ближе.
IV
Уже отчетливо видны были громадные серые резервуары с бесценной черной жидкостью, извлеченной некогда из недр земли трудолюбивыми самоубийцами, забывшими, что сила, созданная ими, их же и уничтожит; уже можно было разглядеть сплетение толстенных труб, опутавших гигантские баки, как питон свою жертву; уже ничто вокруг не волновало Лену, кроме приближающегося колосса, отчего она нетерпеливо приподнялась на сиденье и Александр увеличил скорость, когда большая черная тень, метнувшись из-за сугроба, глухо ударила в капот вездехода, забрызгав красными звездами лобовое стекло.
Александр резко затормозил, машину развернуло, и Лену отбросило на дверь. К счастью, все обошлось, если не считать ушибленного плеча.
- Что это? - с ужасом прошептала Лена.
- Сейчас разберемся, - смущенно закашлялся Александр. Такого с ним еще не случалось.
Метрах в семи от вездехода валялось окровавленное серенькое животное, довольно крупное, с длинными ушами и еще более длинными задними лапами, вывернутыми от удара в разные стороны.
- Да это же заяц, - удивленно сказал Александр, - настоящий заяц, только раз в пять больше тех, что водились в этих местах раньше.
- Он, может быть, еще жив. - Лена повернулась к двери и попыталась открыть ее.
Александр бесцеремонно дернул Лену за плечо, откинув на спинку сиденья, и больно сжал хрупкое запястье девушки.
- Ты с ума сошла! Ты уверена...
В это мгновение из-за сугроба показалась мощная фигура животного с красными и черными полосами поперек гибкого туловища. Пасть его была оскалена. Самое жуткое впечатление производили громадные белые клыки, не меньше полуметра, свисающие вниз, и горящие глаза, круглые, навыкате, в которых пылала такая ярость, что Лена и Александр следили за происходящим, абсолютно онемев, в каком-то гипнозе, зачарованные этим полосатым кошмаром.
Зверь не спеша подошел к неподвижной тушке зайца и на всякий случай резко ударил по ней когтистой лапой.
Вездеход его не интересовал.
Через минуту на сером снегу осталось только алое пятно, а насытившаяся тварь глухо рыкнула в тусклое небо и одним гигантским прыжком скрылась за ближайшим сугробом.
- Это тигр, - констатировал Александр, - представляешь, что стало бы с твоим сердечком, если бы ты вышла?