Мне почему-то становиться грустно. Грустно, потому что я вижу, что Максим совсем не плохой парень, но почему он тогда был так груб со мной в нашу последнюю встречу. Поверил Игнатову, который раскрасил наши отношения своими лучшими красками? И если поверил, то зачем согласился на этот договор? Он же совсем не выгодный для него. Хотел меня в свою постель, так в его постели я оказалась бы в любом случае. Может не так быстро, но это случилось бы все равно. И случится еще раз, и я не буду ни думать о причинах, ни жалеть об этом. По, крайней мере, сейчас.
Единственное, что я хочу, так узнать, зачем это все Максу? Зачем ему я и этот гребанный договор? И узнать ответ я могу, только задав этот вопрос прямо в лоб Головину. Нужно только выбрать подходящий момент. И если он мне расскажет о своих мотивах, то я тоже поведаю ему свою историю. А там будь что будет.
Но придя к такому решению, сделку с продажей договора отменять пока что не буду. Ведь не факт, что Макс пойдет мне навстречу и откроет мне все свои мысли и желания.
Пока я размышляю, Ольга Сергеевна допивает свой кофе, так и не притронувшись к сладкому искушению, и встает со стула:
- Ну, все, Максим, мне пора. Надеюсь, что ты в ближайшее время порадуешь мать и появишься дома хотя бы ненадолго. А свами Даша приятно было познакомиться. Надеюсь это наша не последняя встреча.
Я уверена, что последняя, но все же выдавливаю из себя подобие улыбки и слишком тихо говорю:
- Мне тоже.
Я не вру сейчас. Просто обстоятельства такие, что вряд ли мы подружимся и будем с ней общаться.
Максим провожает мать, и они что-то шумно с ним обсуждают, но я не ничего не слышу, потому что замерла в ожидании. Либо он останется в таком же доброжелательном расположении духа, либо просто порвет меня за мою выходку.
Я жду, и как только в квартире наступает тишина, мое тело напрягается, как тетива в луке. Я не слышала, как он подошел ко мне. Просто почувствовала его присутствие за спиной. А потом его дыхание на шее и горячие ладони на талии. В животе сразу же что-то сладко обрывается, а следом его шепот:
- Ну, что, мышка, попалась?
Глава 3
Максим
Всю дорогу, что мы ехали до моей квартиры, я старался не обращать внимания на Дашу, которая завернулась в капюшон и видимо погрузилась в свои мысли настолько, что забыла о моем присутствии. Ну, по крайней мере, она ни разу ни взглянула в мою сторону. В отличие от меня. Я ругал себя за свою слабость и не понимал какого хера я переживаю за девчонку, которая собралась спать со мной за деньги.
Ее это вообще не напрягло. Судя по редким всхлипываниям, расставание с Игнатовым отразилось на ней намного сильнее, чем реальность, в которой ее придется поменять партнера по постели. Ей было все равно, а я злился, как сумасшедший. Меня бесило, что я не увидел в ней алчности и лицемерия сразу при знакомстве. Мне она показалась наивной и скромной. До нее я таких меркантильных стерв видел за километр, а ей удалось обвести меня вокруг пальца, даже не напрягаясь.
Я злился на себя. На себя, потому что оказался простым дураком. Мне, например, не было жалко денег, которые я передал Игнатову, но неимоверно выбешивало, что я решил вдруг быть ее рыцарем, вообразив ее своей принцессой. Ей, кроме денег, нахер не нужны рыцари, а я дебил. По мне дурка плачет.
Когда приехали, я себя накрутил так, что готов был растерзать ее и себя. Ее за охеренную артистичность, себя за охеренную глупость. А Даше по барабану. Она за мной след в след, не спрашивая ни о чем. Это как же надо себя не уважать, чтобы из одной в постели в другую, вот так не заморачиваясь ни на чем.
А в лифте, на меня вдруг накатила такая жалость к ней. Хотел, чтобы посмотрела в глаза, но она забилась в угол, как побитая овечка, которую ведут на заклание, чем еще больше меня разозлила. А потом, раздевшись, убежала приводить себя в порядок.
И в тот момент, я, правда, не планировал ничего в отношении нее. Я даже с ней спать не собирался в принципе, но не в ближайшее время точно. Хотел сделать ей так же больно. Хотел тоже быть бездушным. Слава богу, это делать я умел. В моем окружении обычно чувства принимали за слабость, а такого я допустить не мог. И когда увидел ее в отражении окна с опущенными плечами, решил размазать по стенке. Хочешь денег – будут тебе деньги. Огласил ей условия, и даже получилось холодно и равнодушно. Только когда повернулся и увидев ее заплаканное лицо, от неожиданности вздрогнул. Маленькая, худенькая, губы дрожат. Ребенок, ей богу, но точно не шлюха. В руки себя взял, напомнил себе, как она оказалась в моей квартире, и охренел когда услышал ее язвительное: