- А как же папа?
- Ну, мы что-нибудь придумаем. Еще пару месяцев и он больше не будет нуждаться в посторонней помощи. А там глядишь, вернется на работу. Февраль у нас оплачен, и еще есть время до марта найти нужную сумму. Так что давай бросай свои подработки непонятно где и когда, и возвращайся в нормальную жизнь. Кризис миновал, а с остальным как-нибудь справимся.
- Мам, я на заочку хочу перевестись и найти нормальную работу.
- Ребенок, ты меня слышишь?
- Нет, мам, я точно решила. Сидеть у вас на шее не буду. Буду работать. И если не смогу помогать, то хотя бы буду себя обеспечивать. И, мам, это будет нормальная работа. Днем, пять через два, и обязательно с отпуском.
- Ну, если ты решила, как я могу тебя отговорить? Только давай ты сначала немного отдохнешь, приведешь себя в форму. Ты же девочка, красивая и умная, а не робот из фантастической повести. Да и какому работодателю нужна рабочая сила с языком на плече?
- Мам, я тебя так люблю. И прости меня, пожалуйста, что я сдалась.
- Я тебя тоже люблю, солнце. И ты меня прости, что позволила себе переложить взрослые проблемы на твои юные хрупкие плечи.
Я обняла маму. Ее теплые руки, поглаживающие меня по голове, вселяли уверенность в том, что я теперь действительно на верном пути и уже точно не собьюсь, что бы ни случилось.
Уже потом, лежа в своей кровати и свернувшись калачиком, я позволила себе снова утонуть в глубоком синем море, под названием Максим Головин. Пусть его теперь в моей жизни не будет, но воспоминания у меня никто и никогда не отнимет.
А утром по совету мамы я осталась дома и решила привести себя немного в порядок. Во-первых, выспалась. Во-вторых, приняла расслабляющую ванну, масочки, кремы, намазала себе, все что можно. Потом провела время с отцом. Мама поставила его в известность о моем новом решении, и он меня полностью поддержал. Еще одни камень свалился с моих плеч. И я почувствовала себя другим человеком. Если не обращать внимания, что я все же тосковала по Головину, то можно смело сказать, что с этого дня у меня началась новая жизнь.
На универ я до понедельника забила, решив, что в первый же день следующей недели напишу заявление о переводе на заочку, тем самым приближу себя на один шаг ближе к поиску работы, и избегу встречи с Максимом. Так я быстрее его забуду. Чем меньше я его буду видеть, тем быстрее переживу расставание с ним. Да и его вид рядом со Светловой вряд ли успокоит мою нервную систему.
Вечером позвонила Настя Яроцкая и пригласила меня на свой день рождения в субботу. Я сомневалась. Как-то не до вечеринок мне было. Но Настя пообещала мне, что крутой вечеринки не будет, несколько подруг из столицы и пара Даниных друзей, тем самым убедив меня принять приглашение.
В пятницу я весь день проходила по магазинам, выбирая подарок Яроцкой, и все больше входила в азарт. Ну, в конце концов, я же не какой-то там синий чулок. Я даже себе позволила маникюр, и новую стрижку. Обрезав волосы до плеч, и сделав укладку, я предстала в новом для себя виде. Теперь я была стильная и загадочная, и мне это, ох, как нравилось.
В субботу я одела черные брюки-стрейч, которые обтягивали меня, как вторая кожа, и свободную легкую тунику без рукавов, я отправилась в загородный дом Яроцких. Наконец-то я могла себе позволить все, что мне хотелось. Все эти платья, к которым питал слабость Игнатов, осточертели мне до зубовного скрежета. Я по привычке продолжала носить их, общаясь с Максимом, а теперь готова была все сжечь. Но позже. Сейчас у меня было хорошее настроение и предвкушение праздника, на которое я безбожно опоздала, застряв в пробке.
В общем, когда я вошла в празднично нарядную гостиную, все были рассажены за длинным столом. Конечно, не вечеринка, но присутствующих было больше двадцати. И меня это вот нисколько не расстроило, и все могло бы сложиться для меня вполне удачно, если бы среди гостей не затерялся человек, которого в ближайшее время я точно не планировала увидеть. Максим Головин. Это было так неожиданно. Ну, не могла я подумать, что Головин входит в список пары друзей Дани.
От его взгляда мне стало жарко, и я даже немного растерялась, вручая подарок имениннице. Боже, я, кажется, говорила, что тоскую по этому парню. Я врала. Я скучала так, что готова кинуться в его объятия, наплевав на приличия. И лишь его прохладный взгляд удерживает меня сейчас на месте. А еще присутствие рядом с ним Даши, столичной подруги Насти, которая с замысловатой прической и серебристом платье выглядит сногсшибательно.