Мэттью Фаррелл
Я все знаю
Matthew Farrell
I KNOW EVERYTHING
Публикуется с разрешения Amazon Publishing, www.apub.com, при содействии Литературного агентства «Синопсис»
© Matthew Farrell, 2019
© Крякина Н. Л., перевод, 2020
© ООО «Издательство АСТ», 2020
Мэттью Фаррелл родился в семье офицера полиции в Пикскилле, штат Нью-Йорк. Впервые его рассказы были опубликованы в научно-фантастическом и фэнтезийном журнале Heavy Metal. Первый роман Фаррелла под названием «Что ты наделал» вышел в свет в 2018 году и имел оглушительный успех, мгновенно попав в списки бестселлеров Amazon и Washigton Post. Сейчас Мэттью Фаррелл живет в штате Нью-Йорк в долине реки Гудзон вместе с женой и двумя дочерьми.
Захватывающая полицейская драма… Напряжение ни на минуту не стихает, а сюжет в какой-то момент сворачивает на столь темные и извилистые тропы, что внезапный и леденящий душу финал надолго не выйдет у вас из головы.
Мастерство Мэттью Фаррелла как рассказчика очевидно уже с первых страниц этого романа. Он умеет увлечь читателя, уверяя его в том, что история развивается по классическому детективному шаблону; а затем переворачивает все с ног на голову.
…по-настоящему пугает…
Правдивое описание сложных механизмов человеческой психики и последствий, к которым они могут привести лучших и худших из людей.
Посвящается Маккензи и Джиллиан:
я пишу о сильных женщинах,
потому что живу с такими женщинами.
Быть вашим отцом – это большая честь.
Пролог
Вокруг стояла кромешная тьма. Он не смог бы различить свои руки, даже если поднял бы их к самому лицу, – но он знал, что где-то в комнате лежат два тела. Мать и дочь, обе убитые в течение всего нескольких минут, стали жертвами слепой ярости, на смену которой пришли отчаяние и ощущение тупой безнадежности. Он видел все, что с ними происходило; тогда свет еще горел. Он мог во всех деталях рассмотреть разворачивающуюся перед ним ужасающую сцену, услышать каждый звук, отражавшийся от голых бетонных стен, – но все это походило на пугающий сон. Вспоминая крики, он и сейчас словно бы слышал их сквозь толстый слой ваты.
Он чувствовал, как нарастает слабость. Похоже, рана от дробовика оказалась слишком серьезной. Он больше не сомневался, что скоро умрет. Никто и понятия не имел, где он находится; поисковые операции, скорее всего, уже были свернуты. Впрочем, в конечном счете это не будет иметь никакого значения; он просто станет еще одним трупом и вытянется на холодном полу рядом с двумя мертвыми женщинами. Вот каким будет его конец. Этот темный подвал будет последним, что он увидит в своей жизни. Он был готов – пожалуй, даже ждал этого.
Толстая цепь, соединявшая его со стеной, натянулась и сдавила ему правое плечо. Он двинулся, и она шумно звякнула. Он остановился и прислушался, изо всех сил надеясь, что его не услышали.
Сверху послышались шаги.
Он различил, как кто-то движется по комнате, и застыл на месте: вот-вот раздастся скрип ведущей в подвал двери и его мучитель начнет тяжело спускаться по лестнице. Однако на этот раз все было по-другому. Кто-то прошелся прямо над его головой, а затем повернул и направился в обратную сторону. Этот человек перемещался быстро, почти бегом.
Щелкнул затвор дробовика.
Шаги оборвались.
Наступила тишина.
Он затаил дыхание, пытаясь уловить хоть малейший звук. Он ждал, когда откроется дверь, но во всем доме воцарилась абсолютная тишина. Цепь негромко звякнула, но он зажал ее в свободной руке. Оставалось только ждать.
Наверху с грохотом растворилась дверь. Зазвучали громкие мужские голоса:
– Полиция!
– Департамент полиции Нью-Йорка!
– Выходите немедленно!
Он привалился к стене, словно бы пытаясь защититься от агрессии, которая слышалась в этих криках. Его дыхание слабело. Конец был близок.
Сверху по-прежнему грохотали шаги:
– Руки вверх!
– Он здесь! На кухню!
– Опустите оружие!
Послышался выстрел. По всей видимости, полицейские тут же открыли ответный огонь – такой частый, что ему показалось, будто стреляют из пулемета. Через пару мгновений все было кончено. Снова наступила тишина.
Он почувствовал запах пороха, и его затошнило. Он попытался выпрямиться, но понял, что не может удержаться на ногах. Ни к чему не привела и попытка позвать на помощь: из пересохшего горла не вырывалось ни единого звука. Он перестал понимать, что происходит.