Питер кивнул и что-то черкнул в своих заметках:
– Что было потом?
Губы Джерри растянулись в легкой усмешке.
– Я еще пару дней шпионил за ней. Ходил за ней всюду, куда бы она ни направлялась: офис, дом, кино, супермаркеты. Я следил за тем, как она выгуливает своего пуделя, и вычислил, по каким сменам она работает. Господи помилуй, да я даже знал, когда у нее обед.
– Расскажи, как ты вывел ее на свет.
– Я перерезал ей шланг охлаждения. До дома ей было довольно далеко, так что я прикинул, когда машина встанет, и поехал за ней. Наконец, как я и рассчитывал, машина начала глохнуть, и она срулила на обочину. Не оставлять же было ее в такой ситуации, правда? Я направился к ней. О, да я был словно луч света в темном царстве! Мое появление сулило ей избавление от всех неприятностей, ну, по крайней мере ей так казалось.
Джерри сделал паузу.
– Слева там было озеро, а справа лес, так что на дороге было хоть глаз выколи. Она заметила мой фургон, увидела его фары и явно расслабилась. А как же, такая принцесса в беде – и тут появляется рыцарь на грузовике! Что за удача, а? Я подъехал поближе и немножко опустил окно – так чтобы она не могла меня как следует рассмотреть. Я спросил, не надо ли ей помочь, и она сказала, что это было бы очень здорово. Потом добавила, что не знает, что случилось, и очень мне благодарна. Ох уж эти фифы! Любезничают только тогда, когда им что-нибудь от тебя нужно. Понятно же, что вообще-то ей, блин, плевать.
– Что ты сделал? – спросил Питер.
Джерри пожал плечами.
– Я вылез наружу. Она не успела сообразить, что к чему, я стукнул ее монтировкой по голове. Я не собирался ее убивать или еще что, просто хотел побыстрее с этим разобраться. Потом я затащил ее в грузовик, проехал еще парочку миль и свернул на просеку – ее я приметил, когда охотился в этих местах. Я выключил мотор и потащил ее в лес; пришлось пройти еще с полмили. Под конец она начала приходить в себя, но вокруг было слишком темно, да и голова у нее, видимо, еще кружилась, так что она особо не паниковала, пока я не начал затягивать ей лодыжки.
– Что ты чувствовал, когда связывал ей ноги?
– Контроль, – ответил Джерри. – Чувствовал, что я тут главный. Она испугалась, а это было как раз то, чего я хотел. Надо было показать ей, какие у всего этого могут быть последствия – а ничто не объяснит этого лучше, чем связанные руки и ноги.
– Что было потом?
– Сначала она просто оглядывалась, типа не могла понять, что происходит. Дергалась и пыталась освободиться, но еще какое-то время молчала. Первый писк она издала только через несколько минут; понемногу он начал становиться громче, как будто она собиралась завопить, так что я залепил ей рот скотчем. Когда я подошел поближе, чтобы это сделать, она наконец-то как следует меня разглядела. У нее на лице было написано, что она меня узнала. Вот это было здорово! Именно этого я и хотел. Тут-то она и поняла, что я собираюсь сделать.
– Джерри, на этом ты мог остановиться. Был ли смысл продолжать? Тебе не кажется, что она и так поняла, что совершила ошибку?
– Нет, я должен был закончить, должен был. Она должна была заплатить за то, что сделала, заплатить своей жизнью. Таково было условие. Не я его придумал.
Доктор Римс шевельнулся в кресле, но продолжал безотрывно следить за экраном. Рэндаллу было видно, как Питер нервно постукивает пальцем по бедру; в какой-то момент он осознал, что проделывает то же самое. В комнате явственно ощущалось напряжение.
– Тогда кто? – прозвучал голос Питера на видео.
– Не знаю, – ответил Джерри, – но не я.
– Ладно. Как ты заставил ее заплатить за свою ошибку?
– Сначала я вылил на нее канистру бензина. От запаха у меня защипало в глазах. Как только бензин коснулся ее кожи, она начала психовать – видимо, никак не могла поверить в то, что происходит. Она крутилась как бешеная, пыталась освободить ноги или руки, мычала и плакала. Мне так понравилось за всем этим наблюдать! Я сказал ей, что она могла бы жить дальше, если бы не выделывалась передо мной, но, видно, такова уж ее судьба.