Открыв бар, мужчина достал открытую бутылку «Хеннесси». Затем налил в бокалы коньяк и сел напротив Антона.
– Пей, – приказал шеф и пододвинул к нему бокал.
– Не хочу, – сердито ответил ему подчиненный и отодвинул бокал в сторону.
– Это почему же?
– А за что пить-то? За то, что вы меня ни в грош не ставите? – огрызнулся Антон.
– Парнишка, молод ты еще, тебе же только двадцать два года. Лиле вообще двадцати одного нет, а ты «вместе, вместе»… – вздохнул Валентин Николаевич и встал. – И она тоже мне заладила: люблю, говорит! Да что вы в этой любви-то хоть понимаете? А когда любишь, кушать, между прочим, тоже хочется. Как жить будете? На папиной шее решили умоститься?
Это стало последней каплей. Вскочив, Антон вплотную подошел к накручивающему круги по кабинету шефу.
– Валентин Николаевич, пользуясь тем, что наша встреча состоялась, я, как человек корыстный, вы это удачно подметили, имею к вам две просьбы.
– Говори, – обрадовавшись, бодро ответил шеф и сосредоточился. В предчувствии компромисса у него радостно заблестели глаза. – Ну?!
– Одна просьба очень большая, вторая значительно скромнее…
– Ну, чего тянешь? – шеф с легким раздражением посмотрел на Антона.
– Прежде всего, с огромным уважением к вам, как отцу моей любимой девушки, я прошу руки вашей дочери, – смело глядя ему в глаза, произнес Стойко.
Побагровев, шеф уселся за стол и залпом выпил налитый коньяк.
– Ты не у меня, ты у нее руку проси, – пробурчал он, обреченно понурив плечи.
– Лиля мое предложение приняла.
– Ну-ну. С этим мы еще разберемся! Говори дальше.
– Дайте мне, пожалуйста, чистый лист бумаги.
– Зачем? – удивился шеф, однако бумагу дал.
Недолго думая, Антон написал заявление об увольнении и положил его шефу на стол.
– Спасибо, Валентин Николаевич, за разговор. Не скрою, мне он был неприятен, но жизнь все расставит на свои места. До свидания, – медленно, чеканя каждое слово, сказал Антон и, едва заметно поклонившись, решительно вышел из кабинета.
Сохраняя завидное самообладание, он сообщил сотрудникам о своем уходе и вежливо попрощался.
После этого перед Антоном встал извечный вопрос: «Что делать»? Безусловно, в тот момент его переполняла обида и даже злость, но, усмирив эмоции, Стойко пришел к выводу, что это вполне логичное завершение его ухаживаний за дочерью шефа. А на что он, собственно, рассчитывал? Хотя да! Кое на что он все же рассчитывал. Максимум на небольшой толчок. А дали хорошего пинка! Что ж, решил Антон, теперь он будет управлять своей жизнью сам, и только он один будет в ответе за будущее свое и своих близких.
Разложив ситуацию по полочкам, прикинув, что к чему, и крепко выругавшись, Антон твердо решил бороться за свое место под солнцем. Бороться за Лилю и за то, чтобы лет так через пять-десять никто не посмел его унизить так, как сегодня отец Лили.
С такой стратегической установкой переполненного созидательными чувствами вперемежку с ненавистью и злостью Антона понесло в бурном потоке жизни.
Как ни настаивал отец Лили, на работу он не вернулся. «Расколов» своих родителей на небольшой уставной капитал, Стойко скооперировался с бывшим сокурсником и поставил в спальном районе города небольшой торговый павильон с продуктами. А уже в конце августа, проявив не абы какое упрямство и целеустремленность и заслужив зарождающийся огонек доверия у будущего тестя, Антон торжественно повел под венец свою красавицу-невесту. Вежливо отказавшись от увесистого конверта с деньгами, который родители Лили хотели ему вручить, он, широко улыбнувшись, пояснил:
– Сегодня вы подарили мне самый большой и чистый алмаз на свете. И за это я всегда буду вам благодарен. А больше мне ничего не нужно. О своей семье я позабочусь сам.
Отгуляв свадьбу, Антон включился в нелегкие трудовые будни. Оставив в прошлом имидж блистательного денди, он облачился в одежды всех времен и народов под названием джинсы и без колебаний сменил полированный рабочий стол на ребристую баранку старой, убитой отцом «четверки». Утренние прогулки на работу по тенистым улицам Харькова сменились яростным штурмом таможни Равы Русской. Поднаторев, он без проблем научился давать на границе взятки, толкаться между оптовиками в очереди за товаром, договариваться с ушлыми поляками о скидках, находить общий язык с братками и рэкетирами, «патрулирующими» приграничные дороги. Каждую неделю, арендуя огромный бус, он ни свет ни заря отправлялся за товаром то в Польшу, то в Германию, то в Италию. Страны, которые значительно опередили отечественного производителя по качеству и ассортименту товара. Да и цена у них в основном была намного ниже, чем украинская. Теперь знание экономики торговли Антон реализовывал на практике. Прав был дедушка Маркс: деньги-товар-деньги-штрих!