- На пару дней. Встречусь со своим партнером, подпишу необходимые бумаги и обратно. Даже не заметишь, - подмигнул он и взял на руки Венеру. – Я буду скучать.
- А мы по тебе, возвращайся скорее, - жалобно сказала я.
- Непременно, - он поцеловал меня в лоб и вернул мне малышку. – Ладно, долгие проводы - лишние слезы, поехал.
- Удачи! Я люблю тебя, - крикнула я ему, когда он вышел на лестничную площадку.
Вечная память
Скорблю вместе со всеми…
Проводив Дамира, я осталась в его квартире и решила осмотреться. Все, что произошло вчера, меня уже так не волновало. Я испытывала облегчение, потому что мой самый главный кошмар последних дней закончился, и, теперь, я точно знала, что мне нечего бояться. Наконец наступил спокойный и нормальный этап в моей жизни.
Обойдя помещение, я наткнулась на несколько снимков в рамках. На фотографиях был маленький Дамир и видимо его семья, несколько фото, где он взрослый с друзьями и девушками, типа той, что я видела в кафе. Мне было очень интересно прикоснуться к жизни своего друга, о которой я ничего не знала. Я не без труда нашла альбом с фотографиями и открыла его, устроившись на диване. Полистав несколько страниц со школьных времен, я наткнулась на фото девушки. Оно не было вставлено в файлик, как все, а свободно лежало между страниц. На меня с потрепанной фотокарточки смотрела довольно симпатичная с черными, как смоль волосами и большими карими глазами, девушка. Она добродушно улыбалась, казалось в этой внешности можно утонуть. Интересно кто она? Я перевернула фото и прочитала надпись: «Дэми на долгую память. Я тебя люблю. Твоя Н.». Ого! «Дэми», «твоя Н.» - потрясно! Может это и есть та девушка, которую он любил?
Подумать об этом мне не удалось, так как малышка заплакала в детской и я, спешно закрыв альбом, направилась к ней.
Когда я выглянула в окно, уже смеркалось, а я даже не заметила, как прошел день. Услышав звонок в дверь, я вышла из детской и встретилась на пороге с Дамиром.
- Привет, - чмокнула я его в щеку. – Чего звонишь?
- Привет, да не подумал. Венера спит?
- Почти, - улыбнулась я. – Весь день бодрствовала, что я надеюсь ее уложить прямо сейчас и завалиться перед теликом.
- Давай я ее уложу, а ты отдохни, - с пониманием сказал он.
- О! Это было бы чудесно! – я обняла его и направилась в зал, включив телевизор. Нервно пощелкав по каналам, мое внимание привлекло информационное сообщение с заголовком: «В Казани при заходе на посадку разбился пассажирский «Боинг»».
«Пассажирский Боинг столкнулся с землей при попытке маневра, при заходе на второй круг… погибли 50 человек», - донесся до меня голос ведущего новостей, как в глазах все потемнело, и я отключилась.
- Лиза, Лиза, - кто-то бил меня по щекам, что я не сразу сообразила, что это Дамир. – Очнись!
- Папа, - пробормотала я.
- Я знаю. Пока ничего неизвестно. Информация уточняется. Не переживай раньше времени. Выпей воды, - выглядел он обеспокоенным. Я с жадностью выпила стакан прозрачной жидкости и окончательно, придя в себя, начала звонить отцу, но телефон был вне зоны доступа.
- Господи! Дамир! А если он был там, что если он…. – я обхватила свою голову руками. Мой друг лишь молча сел рядом и приобнял меня в знак поддержки. Слова тут уж точно были не нужны.
Следующий час показался мне сущим адом. Никто ничего не знал, все линии были перегружены. Это сводило меня с ума. Он не мог, я бы почувствовала.
Опубликованный список погибших окончательно довел меня до ручки. Папа погиб, он был в том самолете. Его больше не стало, как и существенной части меня.
Следующие несколько месяцев прошли, как в тумане. Боль, горечь, скорбь. От моего папы остались лишь буквы и моя светлая и вечная память о нем.
«Я всегда буду тебя помнить и любить» - надпись на черной ленточке.
Мысли вслух
Казалось, мои глаза навечно потухли. В моей жизни за короткий отрезок пути не стало двух самых дорогих и родных мне людей, папы и Макса. Единственное, что поддерживало во мне жизнь – моя дочь. Ради ее будущего счастья я держалась. Отчаянно, с великим трудом, но держалась. По обе руки меня поддерживали Дамир и Аля. Они не позволяли мне упасть.
Компания отца разорилась, и тысячи людей остались без работы. Он так и не успел ничего изменить…
- Дамир, как мне жить дальше? – спросила я его спустя несколько месяцев молчания.
- Надо пытаться. То, что случилось не изменить, но ты должна быть сильной ради Венеры, - казалось, он ждал, когда я с ним заговорю, и подготовил эту фразу давно, как-то неубедительно она прозвучала. Впрочем, ни одни слова здесь не помогут, только время. Оно притупляет, прячет, но, увы, не излечивает боль. Когда-нибудь я смогу думать об этом, не испытывая горечь утраты, но не сейчас.
- Я буду с тобой, - продолжал он. – Я возьму все на себя. Останьтесь у меня. Здесь нам всем будет лучше.
- Хорошо, - тяжело вздохнула я. – Мне действительно не выдержать и ночи в родном доме. Можно тебя попросить?
- Конечно, что угодно, - отозвался он.
- Привези мои вещи сюда. Забери все, что увидишь. Я не знаю, когда смогу вновь туда войти.
- Я все сделаю, - сказал он и направился к выходу, поцеловав меня в щеку.
Когда за ним закрылась дверь, я посмотрела на ползающую в манеже дочь. Она выглядела беззаботной и счастливой. Я слабо улыбнулась, смотря на нее. Это здорово быть ребенком. Ни боли, ни разочарования, ни переживаний, только радость и безудержный интерес к новому; улыбка до ушей и искрящиеся счастьем глаза.
С того дня все изменилось. Мы окончательно перебрались в квартиру Дамира, чему он был несказанно рад. Мой друг занял в моей жизни добрую половину места, окружив меня заботой, вниманием, поддержкой. Моя любовь и благодарность к нему росла с непомерной силой, и я не видела этому конца. Наверное, со стороны мы выглядели счастливой семейной парочкой, но он по-прежнему был мне просто другом. И вряд ли бы кто поверил, что Венера ему не родная дочь. Только белые волосы служили основным доказательством отцовства.
Я придумала добрую сказку для своей девочки о прекрасном принце Максиме и злом волшебнике Андрее, только в ней принц прожил с принцессой целую и счастливую жизнь. Жаль, что жизнь не похожа на сказку. Но даже при всей ее жестокости, я продолжала верить в чудо. Каждый день я представляла Его живым, я надеялась на то, что Он вернется.
Дамир приехал через час, занося в квартиру несколько больших чемоданов.
- Я все привез, - слабо улыбнулся он. – Помочь тебе разобрать?
- Лучше сам, ладно? – мне совершенно не хотелось раскладывать вещи. Я не испытывала от этого удовольствия, как тогда в нашем гнездышке с Максом. Мне вообще было все равно, разбрасывает вещи или мусорит Дамир. Я не готовила, не убиралась, он все делал сам, чем очень меня удивлял.
- Хорошо, - послушно покачал он головой и отнес чемоданы в гардеробную, где провозился, по меньшей мере, два часа.
Принеся мне теплый чай, он устроился рядом, перекинув руку на спинку дивана за моей спиной. Я свернулась калачиком и положила свою голову ему на колени.
- Знаешь, мне так много хотелось бы ему сказать. О том, как я его люблю, как я ему благодарна, как ценю, его.… За многое хочется извиниться. Мы часто экономим чувства и эмоции для тех, кто с нами рядом. Нам кажется, что мы еще успеем сказать или сделать, но, в конечном счете, наступает момент, когда говорить уже некому и все, что ты хотел, остается внутри, медленно разлагаясь, не выходя наружу. Ценить каждый миг рядом с близким человеком - это очень важно. Говорить все, что хочешь. Ведь завтра, выйдя за дверь, он может не вернуться, так же, как и ты. Жизнь слишком скоротечна, а мы живем, наивно полагая, что впереди вечность. Растрачиваем впустую слова, силы, время. Обижаемся по мелочам. В отношениях ждем подвоха и предательства, подозреваем, ревнуем, кричим, вместо того, чтобы просто жить и любить. А потом проводим остаток жизни, безмолвно глядя на фото и пытаясь, сказать то, что уже никто не услышит.