Мы приходили часто домой к Эвальду Ильенкову (он жил на углу проезда Художественного театра[17] – прямо напротив Центрального телеграфа, на улице Горького, во дворе). Он ставил нам немецкие пластинки, которые ему привозили. Это были Рихард Штраус, Вагнер, которого Эвальд Васильевич очень любил. Мы слушали их, все время что-то обсуждая и споря, но всегда очень дружески.
Так, с Давыдовым мы обсуждали философско-психологические проблемы. Я хорошо помню наш очень большой разговор о взглядах Спинозы (тогда я еще не знал, что у Выготского была работа о Спинозе[18], а Давыдов знал). Василий Васильевич был спинозистом, и его взгляды представляли собой удивительную смесь гегельянства со спинозизмом, которая, собственно говоря, и трактовалась [им] как современный марксизм, как основания и истоки марксизма.
Вот совсем недавно в свой обзор материалов первого совещания Комиссии по логике и психологии мышления[19] Василий Васильевич вставил слова об особой значимости взглядов Спинозы для развития всей этой проблематики, сохранив, таким образом, свои исходные идеи до сих пор.
Я очень хорошо сейчас помню наш разговор в метро, который продолжался часов пять. Мы ездили с одной станции метро на другую, выходили где-нибудь, скажем, на площади Маяковского или на площади Свердлова[20] и полчаса гуляли по всем переходам. Дело было зимой, и на улице было очень холодно.
В этот момент на философском факультете проходили две очень важные для развития философии в Советском Союзе дискуссии: одна – по проблемам логики (декабрь 1953 – март 1954), а другая – так называемая гносеологическая дискуссия (апрель – май 1954).
– Кто еще из молодых философов или психологов был в группах Ильенкова и Зиновьева? И осознавали ли они сами, что разбиты на группы?
– Конечно, осознавали. Оппозиция Ильенков/Зиновьев, или Зиновьев/Ильенков, была изначальной, а потом она развертывалась, вовлекая много разных людей.
– Почему Ильенков и Зиновьев? Это связано с возрастом?
– Возрастной момент очень важен… А насчет того, кто куда входил, я потом скажу.
Я совсем не буду останавливаться на логической дискуссии 1953–1954 годов, тем более что я о ней неоднократно рассказывал. Это более или менее записано, более или менее известно, а вот про дискуссию апреля – мая 1954 года следует рассказать.
Дискуссия эта началась по заказу Теодора Ильича Ойзермана. Он был тогда фактически самым прогрессивным профессором на философском факультете, пользовался большим уважением и был очень влиятелен. Как, кстати, и сейчас, почти 30 лет спустя.
Он взял на свою кафедру двух молодых преподавателей: уже получившего степень кандидата философских наук, географа и геолога в прошлом, Валентина Коровикова (он теперь спецкор в Африке то ли «Известий», то ли какой-то другой газеты) и Эвальда Ильенкова, только что завершившего свою кандидатскую диссертацию (он защищался где-то в 1953 году). Коровиков находился под большим влиянием Ильенкова, и вот они вместе и образовали первый тандем на факультете.
Теодор Ильич попросил их написать тезисы о соотношении философии и естествознания. Коровиков и Ильенков написали такие тезисы – они ходили в списках по факультету. Затем открылось совещание, на котором исходный доклад делал Коровиков, а потом началась дискуссия.
Первоначально Теодор Ильич покровительствовал Ильенкову и Коровикову, все как бы происходило с его благословения, и первоначально тематика эта была, как казалось, сугубо академической и внешне не затрагивала ситуацию, которая сложилась на факультете и вообще в Советском Союзе.
Но время было невероятно напряженным: шел первый год после смерти Сталина[21]. На философском факультете вообще многое происходило раньше, и он первым тогда, в те годы, реагировал на события политической жизни. Борьба против культа Сталина началась практически сразу же после его смерти, то есть с конца 1953 года. Все мы тогда чувствовали новые веяния, так или иначе способствуя их превращению в реальную практику другой жизни. Поэтому тезисы, написанные Коровиковым и Ильенковым, рассматривались и трактовались как манифест новой философии, философии «молодых», противопоставленной философии «старых».
Этот момент сразу же отразился в расстановке и консолидации людей, в приятии или неприятии ими тезисов Ильенкова и Коровикова, в определении своего отношения. Это была дискуссия, в которой молодое поколение преподавателей, аспирантов и студентов философского факультета объединилось в своем отношении к старшему поколению.
17
Проезд Художественного театра – в 1923–1992 гг. – название Камергерского переулка в Москве.
18
См.: Выготский Л. С. Учение об эмоциях // Собр. соч. в 6 т. М.: Педагогика, 1984. Т.6. С. 91–318. Рукопись имела также названия: «Спиноза», «Очерки психологии. Проблема эмоций» и др.
19
Комиссия по психологии мышления и логике при президиуме Общества психологов СССР – официальная площадка семинаров ММК. Была создана в 1958 г. Г. П. Щедровицким совместно с В. В. Давыдовым и при поддержке П. В. Шеварёва; сыграла большую роль для становления и деятельности ММК.