— Маша напала на девочку.
"И правильно сделала".
— Та девочка издевалась над беззащитной собакой. Маша проявила сострадание к слабому и да, силу, что, в той ситуации, было вполне уместно. Я так считаю. А маленькая мучительница, надеюсь, впредь, хорошенько подумает, прежде, чем решит сделать ещё раз что — то подобное.
— И это говоришь, ты — детский психолог? — губы Алексея, как и брови, поползли вверх.
— Да. И это говорю я — детский психолог, — твёрдо ответила ему.
— Интересно…
— А мне интересно, почему ты решил пригласить именно меня в качестве специалиста, а ни какого — нибудь профессора с кандидатской степенью, ты, судя по всему, вполне можешь это себе позволить, — я прочертила пальцем круг в воздухе, намекая на его благосостояние.
— Я хотел, чтобы пришла именно ты, Белка.
"Ох… он всё же назвал меня так!"
Я опустила глаза, не выдерживая его прямой немигающий взгляд. С шумом выдохнув, я встала с дивана и шагнула по направлению к двери.
— Всего хорошего, Алексей.
— Будет какой — нибудь профессиональный совет от психолога на прощание?
— Единственный совет — подарить дочери котёнка или щенка. Маша остро в этом нуждается, — и вновь двинулась в сторону двери. Но не успела взяться за ручку, как сильная мужская рука остановила и развернула меня.
Я замерла от неожиданности. Алексей крепко держал меня за локоть. Всем своим существом я ощутила, какой он высокий и статный мужчина. В нос ударил запах парфюма, смешанный с запахом его тела. Тот самый запах, от которого у меня так кружилась голова на школьном выпускном. Я почувствовала, как мои ноги начали слабеть. Его пальцы сжали моё запястье, и от этого прикосновения нервная дрожь пробежала по всему моему телу.
— Помню время, когда и ты кое в ком остро нуждалась, — сказал Алексей, впиваясь своими серыми глазами в мои глаза.
Быстро стряхнув с себя наваждение, я резко ответила, чувствуя нарастающее раздражение и ещё… что — то другое, плохо поддающееся объяснению.
— Те времена давно прошли!
Его пальцы опять скользнули по моей руке без каких либо признаков волнения, когда как меня внутри раздирали эмоции. Алексей полностью контролировал себя, я ничего не могла прочесть в его глазах, и это нервировало ещё больше.
"Для чего он вдруг решил вспомнить прошлое?! Что за игры такие?! Я не желаю в них учавствовать!"
Алексей стоял слишком близко. Опасно близко.
— Боишься меня? — тихо спросил.
— Я никого не боюсь, — ответила я. — Просто прошло уже двенадцать лет, и это странно.
— Любовь тоже прошла?
Я опешила от его внезапного вопроса. Но быстро взяла себя в руки.
— Да! Любовь тоже прошла. Особенно, если это любовь юной и глупой девчонки!
Мою закупоренную бутылку, спустя двенадцать лет, вышвырнуло на берег и, разбившись о камни, она выпустила все воспоминания, всю пережитую боль первой любви. Это открытие ошеломило меня, ввергнув в ужас, но ещё ужаснее было то, что лицо Алексея начало приближаться.
"Боже, он хочет поцеловать меня!"
Сердце стучало так сильно, что я чувствовала его пульсацию в висках.
Бум — бум — бум.
"О, господи, он действительно хочет меня поцеловать! Нет! Не позволяй ему это сделать!"
— Папааааа! — за дверью послышался топот детских ног.
— Чёрт… — прошептали мужские губы в миллиметрах от моего рта.
Выпрямившись, Алексей отпустил меня, сделав шаг назад. Он широко улыбнулся и переключил всё своё внимание на дверь. Секунду спустя в кабинет влетела Маша.
— Папа!
Он подхватил дочь на руки и, несколько раз покружив вокруг себя, поставил её обратно на пол.
— Рита сказала, что ты вернулся!
— Да, родная.
Маша посмотрела на меня, затем перевела взгляд на отца, — и вновь на меня. А затем сделала то, отчего я пришла в полное замешательство: стремительно подбежав, она обхватила ручками мою талию.
— Ты же придёшь к нам снова?
Девочка перешла со мной на "ты", что означало полное принятие и доверие с её стороны. Я посмотрела на Алексея, взгляд которого выражал сильнейшее удивление. Было ясно, что с таким проявлением эмоций своей дочери он сталкивается впервые.
Я погладила девочку по голове.
— Машенька, я…
— Маша, Юлия Владимировна обязательно приедет к нам ещё раз, — ответил за меня Алексей.
— Ура!
От досады я незаметно прищёлкнула языком, — мне очень не понравилось, как Алексей ловко за меня ответил, но не стала при ребёнке возражать и спорить. Мягко отстранив от себя девочку, я вновь погладила её по голове.
— Теперь мне точно пора уходить, Машенька. Всего вам доброго, Алексей Николаевич.
В его взгляде явственно читалось: с тобой мы ещё не закончили.
Да плевать, что там читалось в его взгляде — зато я с ним закончила раз и навсегда! Что и попыталась передать через выражение своих глаз. Но Алексей, приподняв одну бровь, лишь снисходительно усмехнулся.
"Ох, уж эта мужская самоуверенность, будь она неладна!"
Отец с дочкой проводили меня к главному выходу. Алексей взял моё пальто из рук Маргариты Павловны и помог его надеть. На прощание я махнула Маше рукой, избегая смотреть на хозяина дома.
Проехав на машине пару километров, я съехала на обочину и заглушила двигатель. Постшоковое состояние накрыло с головой, я быстро — быстро задышала, пытаясь справится с потрясением от повторной встречи с Алексеем и неожиданным знакомством с его дочерью.
"У Лёши есть дочь, которая, как две капли воды похожа на него, но нет жены. Что же случилось? Куда подевалась эта Яна?"
Но ещё больше меня волновал вопрос, чтобы случилось, если бы Маша ему не помешала?
Я выругалась вслух (что очень редко со мной случалось), завела машину и выехала обратно на дорогу. Возникла странная тревога и ощущение, что сегодняшняя встреча с Алексеем Колесниковым не была последней.
12 глава
В понедельник утром сидя за рабочим столом я внезапно вспомнила про конверт, который всё это время благополучно пролежал в недрах моей сумки. Вытащив его и открыв, так и ахнула: вложенная Алексеем сумма раза в три превышала стоимость моей часовой консультации.
Я стремительно выскочила в приёмную.
— Лика! Ты записала контактный телефон того субботнего клиента с Барвихи?
Я никогда не держала личные контакты клиентов в своём телефоне, осуществляя с ними связь только через свою помощницу — таким образом я избегала лишних звонков и потока ненужных сообщений.
Лика на меня испуганно посмотрела и, кажется, уже окончательно решила, что её начальница сошла с ума.
— Да, конечно! У меня всегда все номера записаны.
— Отлично! Перепиши этот номер на стикер.
Лика быстро чирканула нужные цифры.
— Всё хорошо, Юлия Владимировна? У вас такой вид…
— Не волнуйся, просто я… в общем, случилось одно небольшое недоразумение, только и всего.
Вернувшись в кабинет и сев обратно за свой стол, я долго смотрела на оранжевый бумажный квадратик. Запал звонить Алексею Колесникову и выяснять, почему он заплатил так много, быстро испарился. Я задумалась. Если Алексей решил оценить мою работу в такую большую сумму — это его личное дело, с него не убудет, а вот для помощи бездомным животным всегда необходимы финансы, и я решила распорядиться деньгами по — другому, а именно: не возвращать их, а разницу перечислить Ларисе Игнатьевне.
Я всё ещё держала бумажку в руках, когда на дисплее телефона высветился тот самый номер, на который я десять минут пялилась. Сердце мгновенно застучало с удвоенной силой, а кончики пальцев мелко задрожали.
"Что называется, лёког на помине… Неужели он решил позвонить из — за денег? Но тогда бы Алексей позвонил ещё в субботу или в воскресенье. И вообще, откуда у него мой личный номер?!"
Прокашлявшись, чтобы голос случайно не выдал моего волнения, нажала на кнопку «ответить».
— Алло.
— Привет, Белка.
— Белка живёт в лесу или в лесопарковой зоне, а меня зовут — Юлия. И, впредь, прошу обращаться ко мне именно так. — Вместо «здрасте» холодно отчеканила я.