С пароходом все кончено, теперь надо ждать шлюпки. Я вижу их, но пока они не приближаются к нам. Какого черта они медлят? И где Лавджой?
- Спайсер! - кричу я, как можно выше высовываясь из воды. - Спайсер!
Кругом стоит гам и плеск. Со дна океана поднимаются гигантские пузыри - последние вздохи агонизирующего парохода... Люди цепляются друг за друга, зовут на помощь, кто-то свистит. Как я найду Лавджоя, ведь он не услышит меня!..
- Кэл!
- Спайсер! - я плыву ему навстречу, он хватается за мое плечо. Лицо у него залито чем-то черным, и я не сразу соображаю, что это кровь. - Ты ранен?
- Да, - хрипло отзывается он. - Неудачно упал. Старею, видно, ловкость уже не та. Давай, ищи нам какой-нибудь плот. От меня сейчас толку мало, мне бы на воде удержаться. Дышать... Очень тяжело...
На мгновение меня охватывает ужас. Все это время я надеялся на Лавджоя и даже не предполагал, что тот может выйти из строя. А теперь пришла моя очередь его выручать.
- Держись за меня, - я поудобнее устраиваю его руку на плече. - Вот так, за жилет. Сейчас что-нибудь найдем.
Мы плывем, лавируя между людьми. Вон какая-то доска...
- То, что нужно, - Спайсер хватается за край. - Забирайся.
Я лезу на доску, она частично уходит в воду, и я говорю:
- Если мы залезем вдвоем, этот хилый плот утонет. Предлагаю лежать там по очереди. Лезь первый, ты ведь ранен.
- Ладно, - он выбирается на обломок, ложится на спину и дышит ртом, держась двумя руками за грудь. - Минут через десять... Поменяемся... Ты сам... Последи за временем.
Я с огромным трудом вытягиваю из жилетного кармана часы.
- Мои стоят.
Он молча отстегивает цепочку и передает мне свои, я прицепляю их к ремешку спасжилета, чтобы не утопить.
Шум за спиной становится тише, волны улеглись, но черные силуэты шлюпок по-прежнему маячат где-то очень далеко. Почему они не возвращаются? Если нас не подберут, мы все замерзнем... «Половина людей утонет», - сказала Роза. «Не лучшая половина», - усмехнулся я. И вот теперь сам оказался среди них.
Меня пугает молчание Лавджоя. Он и дышит уже еле-еле. Окликаю его, он с трудом поворачивает голову.
- Что?.. Время?..
Я смотрю на часы. Десять минут действительно прошли, но...
- Нет, отдыхай. Шлюпки должны бы вот-вот вернуться, какого черта они там копаются?
- Да... - неразборчиво отзывается он. - Стоило бы им поторопиться... Но ничего... Ты сильный парень, Кэл, ты всегда побеждаешь... Ты выберешься...
Как же отличается это бормотание от его обычного уверенного голоса! Неужели он настолько расшибся, что теперь умирает?
Лавджой шепчет что-то еще, путая французские и английские слова, хриплый голос его постепенно сходит на нет. Боже, только не сейчас, когда мы прошли весь этот ад!..
- Спайсер! - я трясу его за руку. - Что с тобой? Да откликнись ты!..
Он молчит. Я дергаю его за плечо, смотрю на лицо. Глаза закрыты, в лунном свете поблескивает темная кора из замерзшей крови и воды. Прижимаюсь щекой к его губам - дыхания не чувствуется. Пытаюсь нащупать пульс на шее, но пальцы онемели, и я ничего не чувствую. Его кожа кажется мне такой же холодной, как поверхность доски, на которой он лежит. Оттягиваю его веко, и глаз слепо уставляется в небо.
Умер. Умер от каких-то внутренних повреждений, или от потери крови, или от холода, или от всего этого вместе. Наверное, будь он моложе, будь он моим ровесником - он бы еще поборолся...
Я знаю, что он мертв, и все-таки несколько минут зову его и трясу, пока он окончательно не коченеет. Теперь уже точно все... Я дотрагиваюсь губами до его ледяного лба, шепчу: «Прощай». Невыносимо сталкивать тело товарища в воду, но ведь ему теперь все равно. Он умер, а я еще жив. Он хотел бы, чтобы остался в живых, и эта доска - мой единственный шанс.
Я выползаю на обломок. Мне уже безразлично, придут шлюпки или нет, я устал, замерз и больше всего хочу спать. Сжимаюсь в комок, прячу руки под мокрую одежду и закрываю глаза.
Наверное, я действительно на какое-то время засыпаю или теряю сознание, потому что прихожу в себя от пронзительного свиста где-то вдали. По воде рядом пробегают блики света.
Сквозь кристаллики льда на ресницах я различаю шлюпку. Она пробирается между покачивающимися на воде мертвецами туда, на свист. Хочу закричать, позвать, но голос сел. Будь проклят этот холод! У меня нет ни свистка, ни пистолета, ни ракетницы, ничего. Десять против одного, что они не найдут меня, не заметят в ледяном супе из покойников, но я не могу сдаться вот так, без борьбы. Мне кажется, что я снова слышу голос Спайсера: «Ты сильный парень, Кэл, ты всегда побеждаешь». Именно так; и сейчас я тоже собираюсь победить или хотя бы побороться.