Теперь прости-прощай, мои слава и почёт…
Нет, я не жалуюсь.
По большому счёту, мне повезло.
В конце концов, так даже легче.
Всё к лучшему.
Теперь я снова обычный пёс.
А Эмили потом пожарила сардельки, которые на самом деле предназначались нам с Мицци, и хозяева их съели на праздник — с гусиным жиром, красной капустой и картофельными клёцками.
Глава десятая,
в которой рассказывают чистую правду
Конечно, собаки умеют смеяться, пусть некоторые люди в это и не верят. Мы смеёмся точно так же, как вы. Открываем пасть, немного наклоняем голову набок, приподнимаем повыше губы и смеёмся. Малышка это знает.
Мы лежим под столом в кухне и хохочем взахлёб.
Эмили называет это пятиминутка дуракаваляния.
— Ну что вас так рассмешило, хотела бы я знать? — спрашивает она.
Но мы ей ничего не отвечаем.
Малышка смеётся, потому что смеюсь я, а я смеюсь потому, что смеётся она.
Ну как это объяснишь?
Позавчера Эмили водила меня к собачьему парикмахеру.
Теперь я стал похож на пуделя: голова в длинных локонах, а всё остальное коротко острижено — чтобы мне не было жарко, когда лето наступит.
После стрижки хозяева меня постоянно гладят и говорят, что я очень красивый.
Мне-то самому всё равно, какая у меня причёска, но одно я знаю точно: шерсть у меня растёт день и ночь.
А вот как от меня пахнет — мне не всё равно.
Этот парикмахер меня вымыл. Просто кошмар!
Поставил в ванну, мылил шампунем и поливал из душа — теперь я пахну словно цветущий луг. Малышка сразу уткнулась носом в мою шерсть и всё не могла надышаться.
Заявила, что от меня вкусно пахнет.
Но я как-никак собака, и от меня вовсе не должно пахнуть «вкусно». В Венгрии мыть собак строго-настрого запрещено.
Дядя Ференц не раз рассказывал нам ужасную историю о глупом молодом пастухе, который по неведению взял да и вымыл свою лучшую овчарку. После мытья та стала пахнуть словно цветущий луг — тот самый, где пасутся серые венгерские коровы.
И вот, когда коровы вечером вернулись в хлев, помытая собака легла по привычке с ними рядом… А на следующее утро молодой пастух нашёл только её косточки.
Коровы сослепу приняли беднягу за охапку сена с их лужка и сожрали!
С тех пор в Венгрии никто собак не моет, так говорил дядя Ференц.
Собака должна пахнуть собакой.
А если от собаки пахнет цветами, а от цветов — собакой, то всё в мире перепутается и перевернётся с ног на голову. Того гляди, овцы откажутся есть траву, потому что она пахнет собакой.
Я вам специально это рассказываю, чтобы вы чужих ошибок не повторяли.
Жизнь идёт.
Малышка растёт и постоянно задаёт вопросы.
Недавно, я слышал, она спросила, умеют ли собаки плакать.
Что за вопрос! Конечно! Да как громко и протяжно! Особенно в полнолуние. Стоит одной начать выть, как другие тут же подхватывают. А если пастухи услышат, то и они тоже.
В Венгрии в полнолуние такой вой стоит — ой-ой-ой! Все воют: и овцы, и серые коровы, и шерстистые свиньи, даже шакалы!
Дядюшка Ференц объяснял, что всё началось с той печальной истории про пса и луну — её знает в Венгрии каждая собака.
Мы вспоминаем её каждое полнолуние. Вот послушайте.
В давние времена собаки и шакалы жили в мире и согласии. Они делили места водопоя, а когда наступала суровая зима, многие собаки находили убежище у родственничков.
Шакалы тогда уже жили в норах, которые выстилали мягкой сухой травой. Это были гостеприимные и сердечные хозяева, кладовые у них всегда были полны запасов, и они охотно делились мясом и костями. Но взамен просили рассказывать им всякие новости.
Собакам в те времена жилось нелегко, они были бедными и скитались по свету. Не было у них ни дома, ни хозяев, которые бы их кормили.
Зато собаки немало повидали и могли порассказать много всего интересного.
А шакалы были охочи до всяких историй, вот и зазывали собак в гости, рады были разделить с ними стол и кров.
Но вот однажды в самую холодную зимнюю ночь, когда шакалы зарылись в сено и уже собрались спать, вдруг раздался чей-то вой.
Посовещавшись, шакалы решили пойти посмотреть, что там стряслось.
Они проползли по лазу, который вёл в их нору, и выбрались на ослепительно яркий лунный свет.
И что же?
Перед ними на снегу сидел маленький белый пёсик.
Он высоко задрал морду и отчаянно выл на луну.