Да, всего лишь похоже. Настоящее искусство — это когда не можешь передать свой творческий рецепт.
Билли Уайдлер
Предисловие
Жизнь Феллини ярче даже его фантазий. Он запечатлел для нас эти фантазии на пленке — богатое наследие. По словам Феллини, девизом всей его жизни было: «Вымысел — единственная реальность». Его всегда интересовало: «Конечно ли наше подсознание? Есть ли предел фантазии?»
«Я вспоминаю…» — запись рассказов режиссера на протяжении нашего четырнадцатилетнего знакомства, которое началось весной 1980 года, когда мы впервые встретились в Риме; последняя запись сделана осенью 1993 года, за несколько недель до его смерти. Можно сказать, что книга эта не столько написана, сколько наговорена.
Многое он рассказывал во время наших совместных трапез в ресторане или в кафе; иногда разговор проходил в движущемся автомобиле. Такие ситуации подстегивали Феллини, раскрывая его открытый, ясный характер.
— Когда ты будешь окончательно оформлять свою книгу, — сказал он как-то раз, — твой издатель обеспечит нас автомобилем с шофером?
— Надеюсь, — ответила я.
— Я тебе столько всего наговорил. Если когда-нибудь захочу узнать, что чувствовал в то или иное время, расспрошу тебя. Всегда проще вспомнить событие, чем свои переживания. И вообще никто не помнит свою жизнь в точной хронологической последовательности, не помнит, как именно все происходило, что было самым главным, и даже, что казалось тогда главным. Мы не в состоянии контролировать наши воспоминания. Мы не властны над ними. Они властны над нами.
Ты умеешь слушать, и иногда я сам узнаю о себе нечто новое из моих рассказов. Я никогда сознательно не говорил тебе неправды, потому что ты веришь мне. Нельзя лгать человеку, который верит всему, что ты говоришь.
Себе же я могу лгать, что частенько и делаю…
Феллини признавал, что сам отчасти виноват в своей репутации человека, который не всегда держит слово, хотя в отношениях со мною такого не было: он никогда не нарушал обещаний. Желая подчеркнуть, что относится серьезно к тому, что я предлагаю, он всегда говорил: «Клянусь!» Каждый раз, соглашаясь на что-то, к чему относился без особого энтузиазма, Феллини говорил: «Клянусь!» — эта шутливая фраза означала: все будет сделано. Она стала у нас чем-то вроде пароля; уходя и видя, что я гляжу ему вслед, он поднимал правую руку, как бы говоря: «Клянусь!»
В каком-то смысле Феллини был и интервьюером, и интервьюируемым, а я — просто свидетелем происходящего. Словесное выражение живущих в его сознании образов — результат бесед, а не формальных интервью. Я никогда не задавала вопросов: ведь вопросы подсказывают ответы и определяют предмет беседы. В беседах Феллини раскрывал себя не только как публичный человек, но и как частное лицо. Ему нравились слова Билли Уайлдера: «Доверяй своим инстинктам, тогда ошибки будут только твоими. Инстинкт скорее приведет к истине, чем разум».
Названия он ощущал как ограничения. «Никогда не надо в начале работы думать о названии, только — в конце, и оно должно как можно точнее отражать содержание. Если с самого начала ограничить себя названием, то найдешь только то, что ищешь, а не то, что по-настоящему интересно. Приступать к работе надо с открытым сознанием. Название тут не помощник — оно просто потащит тебя за собой».
Феллини был художником и делился своим уникальным видением и ни на что не похожими фантазиями со всеми нами. Он говорил: «Фильмы — это подвижные картины», считая, что его ленты взяли больше от живописи, чем от литературы. Иногда я пытаюсь посмотреть на что-нибудь глазами Феллини и надеюсь, что с помощью такого приема мне удается увидеть немного больше и немного лучше.
— У меня только одна жизнь, и я рассказал ее тебе, — сказал он. — Это моя последняя исповедь, потому что больше мне нечего сказать.
Книга «Я вспоминаю…» делится на три части:
1. «Федерико» — рассказ о мальчике и юноше, на которого оказал большое влияние цирк и особенно клоуны, а также кинотеатр «Фульгор», где шли голливудские фильмы и американские комиксы, откуда он черпал свое представление о мире. Уехав в Рим, он захватил с собой свой Римини; там он поначалу писал статьи и рисовал карикатуры для газет, потом перешел работать на радио, затем стал сценаристом и наконец режиссером. В Риме он встретил женщину, которая стала не только его постоянной спутницей, но и главной героиней его фильмов и его жизни.