— Я всегда тебе доверял. — не задумываясь, выдвигает.
— Серьезно? — оборачиваюсь на него. — Ты никогда мне не доверял.
— Не правда. Ты всегда знала обо мне всё.
— Давай начнём с того, что о боях без правил я узнала от твоей мамы. А когда ты в тюрьму попал, я узнала от Полины. Хотя ты мог через Диму мне позвонить, но ты этого не сделал, — указываю ему на прошлые моменты в наших отношениях. — И так было во всем. Ты хотел, чтобы я потакала тебе и доверяла во всем. Я так и делала. Только знаешь, это работает и в обратную сторону. От тебя этого не было. Может, поэтому я приняла тогда сама решение?! В этом проблема, Кирилл. У тебя ко мне никогда не было доверия. Ни-ко-гда. — последнее произношу по слогам. — Ты сам мне написал, что ненавидишь меня. Хотя какое ты право имел меня осуждать?! Ты сам когда-то трахал Алину, чтобы вызвать у меня эмоции. Ты сам от меня отказался. Сам. И я сделала свой выбор всё равно в пользу тебя. Чтобы вернуть тебе Кристину, потому что её отнял он из-за меня. Но ты не увидел этого. Ты увидел только поверхность, а глубже не стал даже вникать. Ты ни разу не выловил меня где-нибудь и не спросил, почему я это сделала. Ты просто обиделся. И решил осуждать меня. Знаешь что, Сомов? Иди ты к чëрту! — последнее предложение с таким жаром выдаю, что самой страшно, хоть и пелена из слез застилает глаза.
— Охренеть! Я ещё и виноват. Офигенная женская логика — спихнуть все на мужика. Только со мной это не прокатит, — встревает Кир. А я понимаю, как глубоко в нем сидит эта обида. Как он закалился. Он другой. Больше это не тот чувственный парень, что был влюблен в меня. Это жесткий, смелый, прущий напролом человек. А главное, что это качество возродила в нем я. Я убила его чувственность. И что теперь с этим делать?
— Тут нет правых и виноватых. Тут есть обстоятельства, — говорю уже на выдохе, когда к нам подходит заместитель ректора и уводит обратно в зал. Там мы слушаем приветственную речь и получаем долгожданные красные корочки. Два высших. Два красных. Я смогла. Я сама себя сделала. Я сама вылепила из себя то, что имею сегодня.
Остаток вечера я провожу в кругу подруг, Джана и Кристины, которая не отлипала от Джана, чем выводила на злость Кирилла ещё больше. Она, кстати, не утратила жизнелюбие и любовь к людям в целом. Даже вся эта ситуация с Костей и похищением её не сломала. Там она попала в хорошие руки. Её не трогали, как девушку. Она осталась чиста и невинна. Просто работала в клубе официанткой. Парни к ней относились хорошо, даже защищали от местных бандитов, которые положили на неё глаз. Жила у администратора дома. Она была на хорошем счету у владельца, поэтому сразу приютила её у себя, и тот был не против. Заменяла ей дочь, которую убили за наркотики. А когда выяснилось, что Кристину ищут наши службы, откликнулась первой. Отпустила с миром.
К слову, владельца не наказали. Кристина была оформлена по договору найма сотрудником на работу. Только вот он не знал, что Костя поддельные документы ему всунул, и никакой фирмы по подбору персонала у него не было. Да и соврал, что девчонка сама готова поехать. Работал с Димой он плодотворно. Поэтому и не стал его трогать. Хоть девчонок наших пришлось ему вернуть, но никто не жаловался на плохое отношение.
Домой мы вернулись за полночь. Сонечка уже спала вместе с Мией и новым зайцем. Тина и Поля ждали меня, но с моим появлением уехали по домам.
Джан поселился, как бедный родственник, на желтом диванчике в маленькой кухне.
А я все гоняла мысли под ровное сопение дочки о нашей встрече с Киром. Да, как в кино не получилось. Это только в сказках бывает «и жили они долго и счастливо». Кирилл же думает, что я спала с Костей. А значит, и дочку он воспримет так же. И как быть? Как вообще мне всё это разрулить? Может, правда ничего не говорить? Ну воспитывают же мамы как-то одни детей без пап, и ничего. Без мужского внимания точно не останется. Джан вон без ума от малышки. В конце концов, Руслан, наш крестный, и Никита смогут дать тот самый пример мужского внимания… Именно с этими мыслями я всё же отключаюсь.
Глава 3
Два года. Два гребаных года. Двадцать четыре месяца. Семьсот тридцать дней. Семнадцать тысяч пятьсот двадцать часов. Шестьдесят три миллиона семьдесят две тысячи секунд. Вот столько мне понадобилось, чтобы изгнать из своей проклятой кем-то души Бурцеву. Изгнать так, чтоб не вспоминать. Забыть взгляд голубых глаз. Милую улыбку. Её розовые щеки, когда стеснялась. И весь тот перфоманс под ее именем. Забыл. Вычеркнул. Похоронил заживо. С кусками своей плоти на самое глубокое дно.
Теперь про любовь. Это не про меня. Нырнул однажды. Спасибо, хватило сполна. Правильно Клим говорил. Ебал эту любовь. Ничего хорошего от неё ждать не нужно. Вкурил. Пережил. Шманало дико. От боли выл как голодный волк на Луну. Куски плоти в районе сердечной мышцы сдирал до крови вместе с костяшками. Нет, в боях я больше не участвую, но чтобы хоть как-то, блять, выжить, ебал эту чертову грушу. Три хуевины пришлось заменить клубу. Спасение находил только в работе и клубе, где выкладывался на полную мощь. Не для фигуры старался. Больше хотел убить ебаные нервы, память и воспоминания. Упахивался так, что приходил и сразу падал на кровать.