Конечно же, нет. Поэтому, резко вклинившись в соседний ряд, на первом перекрёстке я повернул направо.
Дорога до комплекса, в котором располагалась наша квартира, на автомобиле занимала от силы пять минут. Заехав во двор, я хотел дождаться Лину, чтобы просто убедиться, что всё в порядке, и она спокойно добралась до дома. Но, к сожалению, ей не нужна была моя забота — рядом с подъездом я увидел, как она растворялась в объятиях Ромы.
В тот момент я почувствовал, как в груди медленно расползалась липкая ревность. Опутывая рёбра, она с наслаждением ломала их, а я, испытывая невыносимую боль, тихо задыхался. Глядя на то, как моя женщина находила утешение в другом мужчине, я хотел выбежать из машины, ринуться к нему и, не думая о последствиях, разорвать на части.
Но разве я имел на это право? Нет.
Сам довёл отношения до предела, сам согласился развестись — сам отказался от её любви. Так почему же теперь так страдал?!
Смотреть на них было не выносимо. Понимая, что моё появление только сильнее расстроит и без того несчастную Лину, я со всей силы стукнул по рулю, до пола выжал газ и с диким рёвом выехал из двора.
Я нёсся по городу словно сумасшедший. Не обращая внимания на ограничения скорости, сигналящих водителей и камеры фиксации, хотел, оказаться там, где мог спокойно скрыться от посторонних глаз.
После развода мне пришлось переехать к родителям. Отдав Лине квартиру, я не был готов ринуться искать свой уголок, поэтому временно поселился в родном доме. К сожалению, в мире не было ничего более постоянного, чем временное.
— Я приехал! — переступив порог, кинул ключи на тумбочку.
Мне хотелось как можно скорее разуться, чтобы быстро подняться в свою комнату. Даже потрясающий аромат запечённого мяса, доносившийся из кухни, не мог вынудить задержаться на первом этаже.
— Филечка, — выбежав в коридор, широко улыбалась мама, — а у нас гости! Смотри, кто пришёл меня проведать… Узнала, что второй день с давлением лежу.
— Привет! — неуверенно маша рукой, рядом с ней появилась Аня. — Ты сегодня поздно… Мы уже успели поужинать.
— Ничего страшного — я сейчас всё подогрею! — радостно воскликнула мама. — Переодевайся и спускайся… Нам есть что обсудить.
— Простите, — с трудом взяв себя в руки, хрипло ответил я, — но я не голоден, поэтому хотел бы просто отдохнуть. Может, поговорим завтра?
— Филипп?! — родное лицо исказилось от недовольства. — День, наверное, был сложным — я всё понимаю. Но разве можно так поступать с гостьей? Анечка старалась, испекла твой любимый Медовик. Нужно уважить её и…
— Мама! — резко перебил её я. — Сказал же, у меня нет ни сил, ни желания на семейные посиделки. Можно, сегодня я побуду ужасным сыном, невоспитанным хозяином и просто поднимусь в свою комнату?
Конечно, моё настроение не ушло от пристального взгляда мамы. Зная, что такое состояние сына было вызвана встречами с бывшей женой, она раздражённо спросила:
— Ты снова ездил к ней?!
— Неважно, — не желая ссориться, направился в сторону лестницы.
— Разве, сынок?! — она едко усмехнулась. — Для меня это важно! Сколько можно убиваться по этой девице?! Ладно бы была красавица или хотя бы умница… Так нет! Деревенщина! Ни лица, ни фигуры — один длинный язык. Даже ребёнка тебе родить не смогла! Бестолковая…
Это была последняя капля. Я знал, что мама недолюбливала Лину… Но чтобы в её сердце жила такая ненависть, даже представить себе не мог.
— Ещё одно слово и можешь считать, что у тебя нет сына! — сквозь зубы процедил я. — Слышишь?! Если продолжишь говорить о Лине гадости, я не откажусь от своих слов и оборву с тобой всякую связь.
— Да как ты можешь?! — завопила мама. — Бессовестный! Я родила тебя, всю себя отдала, и вот так ты благодаришь за вложенную любовь?
Этот разговор не имел смысла. Я знал, что мама не остановится — слишком темпераментный характер у неё был. И чтобы не доводить ситуацию до критического предела, я тяжело вздохнул и молча поднялся в свою комнату.
Жить с родителями после развода было главной моей ошибкой. Как бы я их ни любил, как бы хорошо мне с ними ни было, стоило найти в себе силы и снять квартиру. Жаль, что я слишком поздно это понял.
Желая успокоиться, я бесцельно смотрел на раскачивающие от ветра деревья в саду, когда в дверь тихо постучали.
— Входи, — произнёс я, зная, что так скрестись могла только Аня. — Прости, что стала невольной свидетельницей этой отвратительной сцены, — возможно, стоило повернуться, но сейчас я не был готов смотреть ей в глаза.