Осознав, что страх отпустил меня, поняв, что хочется почувствовать порывы пронизывающего ветра на оголённой коже, я легко постучала по плечу Ромы и прокричала:
— Я больше не боюсь! Не боюсь, слышишь?! Ничего не боюсь!
— Хорошо, — я не видела, но чувствовала, как его лицо искала в усмешке. — Тогда держись крепче!
Когда Рома выжал газ, квадроцикл заревел и ринулся вперёд. Даже через шлем, я чувствовала, как истошно колотится мужское сердце — казалось, оно в любую секунду может вырваться из груди. Или это всего лишь глупый обман, и я слышала, как бьётся моё?
Чувствуя упрямый ветер, безграничную свободу и потрясающую скорость, я поняла — Рома был прав. Загоняясь обидами, лелея боль, я не замечала, как проходит моя жизнь. Лучшие годы я тратила на бессмысленные страдания, загоняла себя за решётку, из которой самостоятельно не смогла выбраться.
Я медленно хоронила себя, забыв о том, что счастливой можно и нужно быть здесь и сейчас. Стоило просто сделать шаг к тому, к кому всё это время тянулась душа…
Сегодня, сейчас я готовилась сделать выбор. Готовилась вновь решиться на любовь…
Глава 24
После наполненной смешанными эмоциями поездки, мы расположились на возвышенном берегу, с которого открывался удивительный вид на безмятежную водную гладь. Река блестела, переливаясь в лучах уходящего солнца, чем невольно приковывала к себе внимание и вынуждала задуматься о будущем.
К сожалению, прекрасным видом наслаждалась я одна. Достав откуда-то свой рюкзак, Широков расстелил на траве огромный плед и принялся вытаскивать вкусно пахнущие контейнеры.
— Скажи честно, тебе понравилось? — вытянув меня из размышлений, спросил Рома. — Удалось почувствовать, как от неконтролируемой скорости захватывает дух?
— Да-а-а, — на выдохе довольно протянула я. — Правда, сначала было очень страшно. Казалось, в любую секунду мы можем влететь в какое-нибудь дерево или перевернуться на огромной кочке… Но потом я смогла отпустить себя и доверилась тебе, — коротко кивнула. — Это было потрясающе. Спасибо.
— Подожди, подожди, — оторвавшись от накрытия импровизированного стола, Рома недоумённо свёл брови на переносице. — Хочешь сказать, что сомневалась во мне?
— Не совсем, чтобы… — боясь расстроить Широкова, попыталась оправдаться я. — Просто…
— Расслабься, — мягко улыбнулся Рома. — Это всего лишь шутка. Признаться честно, были моменты, когда я сам сомневался…
Впервые я поймала себя на мысли, что мне безумно комфортно находиться рядом с Ромой. Ни переживаний, ни тревог — моя душа была максимально спокойна. Словно я давно его знала…
— Давай-ка я лучше тебе помогу, — поняв, что бессовестно прохлаждалась, пока мужчина старался, села на плед. — Как же вкусно всё па-а-ахнет… Неужели, сам?
— Сам, — загордился Рома. — Думаю, оближешь свои красивые пальчики!
— Уверен, что придётся? — ухмыльнулась я. — Сейчас попробуем!
Оказалось, Широков был не только смелым, умным и особо обаятельным — он ещё и потрясающе готовил. Ну не золото разве?
Несмотря на силу воли, благодаря которой мне удалось вытерпеть целую неделю стороной диеты, сегодня я не сдержалась и наелась как пучок.
Свежий воздух, приятная компания и вкусные закуски — это было настоящее блаженство. Убрав остатки еды в контейнеры, мы решили перед отъездом полюбоваться пленяющим багровым закатом.
— Мне нравится здесь бывать, — не нарушая интимность момента, тихо произнёс Рома. — Иногда стоит дать волю эмоциям, зарядиться адреналином, чтобы потом вот так безмятежно сидеть и наслаждаться тем, как уходящее солнце ласкает водную гладь.
— Да вы, батенька, романтик, — обняв колени, расслабленно усмехнулась я.
— Временами, — он пожал плечами. — Но чаще всего я неисправимый циник. Наверное, поэтому женщины шарахаются от меня как чёрт от ладана.
— Бессовестно так на себя наговаривать, — повернув голову к Роме, одним лишь уголком губ ухмыльнулась я. — Даже взять Ларису Николаевну. Дай ей волю, она бы точно уже давно затащила тебя под венец.
Это была открытая провокация. Мне очень хотелось поймать Широкова на горяченьком.
Часто слыша в столовой разговоры про личные отношения Ромы, я давно хотела узнать, что его связывало с Ларисой Николаевной. Если слухи были правдивы, значит, Широков одновременно морочил голову двум женщинам. А если нет… Почему позволял ей себя так вести?