Мелко дрожу, всё ещё сидя на голом полу, а потом ловлю глазами входную ручку, замок в которой начинает постепенно проворачиваться.
Нет.
Я не сошла с ума.
Это длится недолго, но перед моими глазами пробегает практически вся жизнь, и стоит этой чёртовой двери открыться, я резко поджимаю под себя колени и закрываю голову руками, заходясь в кошмарном крике.
— Нет!!!
Хочу проснуться, хочу открыть глаза и понять, что это не наяву, но я всё ещё сижу возле ванной, закрывшись руками, а мужской голос заставляет поднять голову.
— Ты чего?
Опускаю руки и вижу Морта, растерянного, чуть ошарашенного даже, готовая сорваться с места и прыгнуть на него со слезами радости. Но сдвинуться с места до сих пор не могу.
— Лер? — он уже не подбегает, он подходит медленно, настороженно, словно боясь спугнуть. Неужели я и правда так жалко выгляжу? — Всё в порядке? — а разве по мне не видно?
Благо, мне объяснять ничего не приходится. Он садится рядом на корточки и достаёт из моих пальцев записку. Вглядывается всего в одно слово долго, затем на меня взгляд переводит.
— Где ты был? — а вот я смотрю куда-то сквозь, до сих пор не в силах унять дрожь, стоит только вспомнить, чем может обернуться возвращение пережитого годами кошмара.
— Не было в том магазине твоих сливок, — выдыхает, раздосадованно как-то, — пришлось в другой идти.
— А с телефоном что? — интересно, мой голос вообще слышно?
— Сел, наверное. — Слышно.
Как же всё просто...
Записку в карман прячет, а за меня обеими руками берётся и поднимает с пола, придерживая, покуда с первого раза на ногах мне устоять не удаётся.
— Пойдём, — ведёт за собой на кухню, — к чёрту кофе, тебе нужно что покрепче.
А ведь только утро, Михайлов...
Но я покорно шагаю рядом, прекрасно понимая, что в этом споре время суток мне не соперник.
Flashback
Суечусь, торопливо складывая вещи в маленький чемодан. Наспех шарфом укутываюсь, забегая напоследок на кухню и отпивая глоток мартини прямо с горлышка бутылки.
Слишком поздно.
На входной двери срабатывает задвижка, вернулся раньше, чем я могла предположить. Сердце падает куда-то в пятки.
— Это что? — заявляет прямо с порога, бросая взгляд на мой чемодан. А затем и на меня. Чёртову неудачницу, которой ступор овладел прямо посреди кухни. — Я спросил — что это?
А я не ответила. Потому что не знала, как.
— Вещи мои. — Очевиднее некуда.
— Уходишь? — спрашивает тихо, приторно, мне до жути страшно и тяжко даётся каждый его шаг по направлению ко мне. — После этого такая гениальная идея пришла? — берёт в руки бутылку Мартини, меряя глазами ту самую черту, по которую я отпила, дабы наконец смелости набраться. Которая, к слову, покинула сразу же после его появления. — Я вопрос задал! — Переходит на более повышенный тон, а я вздрагиваю на месте, опуская глаза в пол и прикрывая их. Мне до сих пор нечего сказать.
Хотя, есть что. Да, это самая лучшая идея, которая может посетить девушку, живущую с неуравновешенным психом, который время от времени наркотой балуется. Жаль только, что вслух это произнести смелости не хватает.
— Нам лучше паузу сделать, — шепчу, как мышь забитая, от себя же тошно, — тайм-аут, — скажи уже “С меня хватит”, Лера, умоляю...
— Паузу? — вопрошает, брови вздымают вверх, а я уже готовлюсь к самому худшему, когда он включает весь свой актёрский талант, падая передо мной на колени. — Как же я без тебя буду? — нормального человека эта сцена бы насмешила, но я верю каждый раз в силу своей наивности, что он изменится, что всё вот-вот будет по-другому. — Я же люблю тебя, глупая. — Берёт мою руку, и я чувствую холод его ладони, снова немного вздрагивая и поднимая голову. Вижу его округлившиеся глаза, таящие в себе явное противоречие всем этим лестным словам.
Снова верю. Снова даю шанс. Снова себя ненавижу.
— Эй, — голос Морта невидимой рукой вытаскивает из воспоминания, когда он всучает мне в руки бокал.
Ха.
Мартини...
А после трёх глотков чуть ли не силком пихает в зубы сигарету, утягивая за собой на балкон.
Я иду. Я сделаю всё, что он скажет. Абсолютно всё. Только бы не затянуло снова в ту пучину страха, который сковывал цепями и превращал в узницу отягощающих голову опасений.
— Может, у меня пока поживёшь? — я готова как собачка следом ходить, только не оставляй. — А то загонишь себя в угол, а мне потом вытаскивать. — За так называемое чувство юмора отдельное спасибо.
Киваю, соглашаясь.
Докуриваю сигарету донельзя медленно, хотя сама уже готова сорваться и сломя голову начать собирать вещи. Хотя...
— Я не хочу тебя подставлять, — голос звучит неуверенно, робко, словно я питаюсь надеждой, что он отговорит от этих мыслей, — не хватало ещё, чтобы твой дом сделали предметом слежки! — а в глаза не смотрю, усердно таращась на двор, постепенно заполняющийся лужами.
— Значит, будем бояться вместе, — меня эти слова ничуть не успокаивают, но одновременно утешают, отбрасывая все позывы противоречий, особенно когда он подходит ближе, приобнимая и целуя в лоб, как младшую сестру.
Хмыкаю, улыбаюсь наконец, выбрасывая за балкон окурок и не сдерживаясь — быстро топаю в комнату и достаю из-под кровати чемодан. Тот самый, который уже однажды был провально собран.
Кидаю туда все необходимые тряпки, предметы туалета и кучу косметики, словно она мне пригодится. Тащу свою ношу к выходу, а после снова забегаю в спальню, мотая головой по сторонам в неизвестных поисках, не забыла ли чего. Слава Богу, нет.
Морт появляется из кухни и, видимо, по одному моему выражению лица понимает, что из этой квартиры я хочу убраться как можно быстрее. Улыбается. Помогает с багажом и дверь входную открывает, покуда я испуганно таращусь в подъезд и отчего-то не решаюсь выйти следом.
— Не укусят, малыха. Пошли.
Плетусь, закрывая дверь на всевозможные замки и догоняя Михайлова у лифта.
— Только в супермаркет заедем, а то у меня холостяцкая берлога, а не дом. Кроме чипсов и пива в холодильнике нет ничего. — Ничего удивительного. Хотя, есть одно “но”... Пивного живота и прочих прелестей от полуфабрикатов не наблюдаю, он был, есть и остаётся дрыщом со дня нашей встречи.
Как он и обещал, мы заезжаем в супермаркет, сметая с полок чуть ли не всё, что на глаза попадётся. Представляю, как мы со стороны выглядим... Два усохших худыры, которых наверняка первый раз за долгое время к полкам с едой допустили, и они скидывают в тележку всё, делая в ней винегрет из овощей, креветок и мороженого. А, и ещё оливок, обязательно.
Наконец с полными пакетами покупок возвращаемся к машине, скидывая всё в багажник бедной Ауди, заводя его белую любимицу и двигая до дома. Частного, двухэтажного дома, который достался Михайлову от отца.
Внутри всё довольно скромно и роскошно одновременно. По его словам, интерьером тут занималась мать, и в этом ей стоит отдать должное. Ещё я узнала, что родители теперь в штатах живут, продвигая там свой бизнес. А ему и одному неплохо, только открытым остаётся вопрос, как при всей этой роскоши в совокупности с красотой и умом он не нашёл себе девушку?
Не моё дело.
Моё дело молча расположиться в одной из комнат и приготовить ужин, ведь как оговаривалось нами в машине — я, в обмен на жильё, готовлю, стираю и убираю. Прямо как контракт брачный заключили...
Переодеваюсь, умываю лицо и топаю на кухню, начиная разбирать пакеты.
— Михайлов... — вкрадчиво так призывая его, щурюсь и сверлю глазами бутылку моего любимого Мартини, пускай с ним и не очень хорошие воспоминания связаны. А стоит она себе спокойно на столешнице возле окошка, открывающего взор на проезжую часть. — Слава! — зову уже более требовательно, пока Морт не является в одном обмотанном вокруг бёдер полотенце. Теперь понятно, от чего я его отвлекла.
— Ну что опять случилось?
— Когда ты успел купить это? — разворачиваюсь к нему и улыбаюсь, заключая бутылку в руки и вопросительно глядя в его непонимающие глаза.