Но что, если это действительно был мой шанс наконец снять с себя оковы и вдохнуть воздух полной грудью, ограждая себя от вечных скитаний и издевательств?
К чёрту.
Не хочу загонять себя ещё больше, поэтому стараюсь отряхнуться от мыслей и как можно быстрее переодеться, дабы подышать свежим воздухом за пределами этих стен.
Плотная футболка и джинсы, волосы полотенцем промакиваю и совсем не дожидаюсь, пока высохнут хотя бы чуть. Влетаю в кеды и быстро топаю к двери, выходя за порог и вдыхая ночной воздух полной грудью.
Дорога... отсюда она кажется бесконечной, будто в никуда. Пара фонарей, создающих подобие освещения. Автомат с вредной едой неподалёку, а ещё тишина. Она заставляет меня на короткий миг подумать, что мы в какой-то Богом забытой глуши. Даже интересно становится, есть ли в этом мотеле ещё жильцы, помимо нас. Уже даже не задаюсь вопросом, на какое время мы здесь. Плевать. Жить одним днём постепенно стало моим девизом.
Делаю несколько шагов к дороге, медленных, бесцельных, просто ноги размять. В конце концов, хоть какая-то прогулка на сон грядущий, но и та не кончается успехом, покуда сзади кто-то резко разворачивает на сто восемьдесят.
— Ну и куда путь держим? — брюнет спрашивает раздражённо, всё с таким же озлобленным видом, с которым смотрел на меня недавно, так и не получив внятного ответа на свой последний вопрос.
— Воздухом подышать, — безразлично отвечаю и уже было хочу развернуться, уйти, просто продолжить свою бессмысленную ходьбу, но сильные руки не дают даже сойти с места, а весь его вид говорит о том, что я не просто изъявила желание пройтись, а выпалила какую-то несуразную глупость.
— Очень смешно, — едва ведёт бровью и уже было за собой тащит, но баран внутри меня упирается, я не хочу обратно, я хочу ещё хотя бы немного насладиться тишиной.
— Да отпусти ты меня, — стараюсь выдернуть руку, но не выходит, на автомате сжимает пальцы сильнее, — я не убегу никуда, не совсем тупая. — Моё упорство и непосредственность даже удивляют, но Макс лишь дёргает меня в свою сторону, начиная волочить к номеру. — Пусти!
— Ты хоть понимаешь, что несколько часов назад нас обоих чуть не пришили?! Пришлось свалить из собственного дома, чтобы хоть как-то укрыться на первое время, а теперь ты просто расхаживаешь вдоль дороги, не стесняясь светиться? Воздуха не хватает??? — он не спрашивает, он будто вдалбливает всё это в мою голову, предварительно швырнув меня в номер и подперев к стенке. Отчитывает, как школьницу, съедая глазами и злостно выпаливая каждое слово на повышенных тонах. — Я не собираюсь держать тебя на цепи и привязывать к батарее, я просто рассчитываю на твою сообразительность. Потому что если с тобой что-нибудь случится... — делает паузу, поднимаю глаза в надежде, что этот его словесный порыв случайно выдернул из самого недра лишнее. Но Макс лишь переводит дух, чуть сжимая скулы и заканчивая речь, но уже более тихо, — Миронов мне голову оторвёт, — слишком тихо.
А чего я ожидала?
Того, что перестрелявший уйму людей чёрствый тип сейчас вот так просто не поскупится на признание, которое коим-то образом смело у меня в голове сформироваться?
Чушь.
Дурь и глупость.
Слабое желание услышать, что я для него не просто чемодан без ручек.
— Так верни меня ему, и дело с концом, — не отпускаю его выплюнутыми словами, въедаясь в его угловатое лицо колким взглядом. — Ради чего собой то жертвовать? Я того не стою, уж поверь.
Да. Именно поэтому он делит со мной свой дом. Именно поэтому вызволяет из лап представителей закона. И именно поэтому закрывает своей спиной от пуль, а после увозит куда подальше, дабы подобного не повторилось, бросая ради меня родное убежище.
Просто молодец, Лера. Гуру в сфере логики.
Но я от него ждала, наверное, реакции, присущей более Миронову. Обычно тот бы психанул, променял бы моё общество на бутылку виски на предстоящую ночь, но я снова ошибаюсь. Макс лишь мирно сглатывает, после чего приближается ближе прежнего, заставляя меня инстинктивно упереться в стену спиной.
— Была бы ты моей... — выдыхает мягким шёпотом чуть ли не в губы, опаляя ментоловым дыханием практически всю мою зону, — вставил бы тебе за такие слова по первое число.
Я не шелохнусь, да и он не шевелится, не прерывая зрительного контакта.
Этот взгляд... он пробирает, от него веет холодом и чем-то неизведанным, куда хочется окунуться практически с головой, только бы узнать, что он в себе таит. И что это было за предложение, которое я упустила возможность услышать ввиду своей заторможенности и отсутствия здравомыслия.
Мне нечего сказать. Пожалуй, за долгое время мне нечего даже спросить, я сталкиваюсь с подобным впервые. Душа перестала рваться обратно, к былой жизни, а мозг попросту затмило пыльное облако, сквозь которое не было видно грани, где заканчивается тот самый здравый смысл, давая начало желанию по-новому испытать судьбу.
Чёртова минутная слабость. Хочется положить на всё и просто забыть, что Миронов в этом мире вообще существует. Что существует не дающее жить спокойно окружение, и что существует та причина, по которой я сейчас чуть ли не врастаю в пол, страшась собственных желаний.
— Прости...
Ах да, Глебу ради такого слова пришлось бы пистолетом перед моим лицом размахивать, или ещё чего похуже. Не знаю, какой чёрт меня схватил, но демон на плече твердил, не переставая. И твердил он то, что нет сейчас желания сильнее, чтобы продлить минуты здесь на вечность.
Но стрелки часов беспардонно тикают, Макс, по всей видимости, берёт себя в руки и покидает моё личное пространство, а я так и не решаюсь высунуть язык из-за зубов, слишком дорогого стоит наступить себе же на горло и завопить, чтобы он никогда и никому меня не отдавал. Слишком рискованно.
Пожалуй, лучшее, что я сейчас могу сделать — это улечься на кровать прямо в одежде. И молиться. Молиться о том, чтобы уснуть как можно скорее. Чтобы не слышать, как Макс заканчивает со своей вознёй с ноутбуком и ложится рядом. Чтобы не чувствовать его тепло, от которого я, возможно, смогу потом отказаться едва ли. И чтобы совсем не чокнуться, растворяясь в собственном самоанализе, который от нормального уж очень далёк.
Судьба ко мне благосклонна.
Я засыпаю. Засыпаю сном младенца, обнимая на удивление мягкую подушку и ощущая сквозь подступающий сон, как чьи-то руки бережно укрывают одеялом.
Может, я слишком утомилась. А может просто чувствовала, что нет причин для беспокойства, пока рядом тот, кто не поставит свою жизнь выше моей.
Это к слову о том, что проснуться мне довелось ровно в той же позе, в которой и уснула.
Я не знаю, сколько сейчас времени. Не знаю, куда подевался Макс, покуда ни рядом со мной, ни в номере его не было. Я слышала только тихий шум мотора где-то за пределами этих стен, благодаря которому сообразила, что пора снова “собирать манатки” и сваливать, отдавая себя кочевому образу жизни.
Лениво поднимаюсь с кровати и плетусь в ванную, потирая на ходу глаза. Неспешно умываюсь и непозволительно долго разглядываю своё помятое отражение через небольшое овальное зеркальце, чуть потресканное, висящее на стенке на одном только добром слове. А после слышу, как хлопает входная дверь.
Наверняка за мной, наверняка зашёл только подогнать в очередной раз, чтобы не копошилась и поторапливалась.
— Пора ехать? — неторопливо выползаю из ванной, промакивая полотенцем лицо. А после окончательно просыпаюсь, вздрагивая и даже подскакивая на месте.
— Угадала, — стоя посреди номера в своей фирменной разгильдяйской позе, Глеб смотрит на меня с ухмылкой, окидывая взглядом от головы до кончиков пальцев. А я едва не присвистываю от столь неожиданного появления, начиная метаться глазами по номеру в поисках чего-то. Или кого-то.
— Где Макс? — ни здравствуйте вам, ни где пропадали, блондин даже бровями от удивления вскидывает, но держит эмоции под плотным замком.
— Далеко, — единственный ответ, которого я удосуживаюсь. — Пошли, нам пора.