Что ты делаешь? Оттолкни её! Это не твоё!
Внутренний голос кричит и разрывает стенки проснувшегося недавно умиротворения, бешеный пёс приходит на смену потухшей ярости, а разливающийся по венам адреналин словно заряжает энергией всё вокруг, вызывая раскат грома прямо над этим домом.
Сердце в груди набирает обороты, он слышит крик девчонки и моментально реагирует, делает шаг в сторону. Старается не дышать, чувствуя за стеной шаги, что вскоре несут за собой мужской голос.
— Куст?
Тот самый, который сейчас перед его глазами. Миронов даже усмехается, но на мгновение, стирая улыбку в пепел и пробуждая в себе то, что по непонятным причинам поплелось в спячку.
“Вспомни, кто ты есть...”
Я видела это по-другому, совсем по-другому. Я буквально видела этот порог, через который придётся переступить, если буду рассчитывать на возможную близость. Ведь Макс казался отнюдь не тем, кто так просто решится пустить в свою зону, да ещё и так близко.
Но за облаком страсти мне становится неважно. Мой мозг слишком устал от всего свалившегося дерьма в виде побоев, насилия и перестрелок. Я терпела слишком долго, мне просто жизненно необходима эта физическая разрядка. И ему, видимо, тоже.
Я буквально сгораю в нём, когда он руководствуется животным инстинктом и срывает с меня вещи, подхватывая на руки. А после тащит в кухню и сметает со стола всё, что попадается под руку.
Стараюсь не отставать, щёлкая бляшкой и задирая его толстовку, которую он помогает сам с себя снять, откидывая куда-то на пол. А я словно ждать не хочу, обхватывая ногами его бёдра и прижимая к себе, хватаюсь рукой за его шею и тяжело дышу, словно ещё чуть-чуть, и я задохнусь от нехватки воздуха, которого чертовски мало.
Открываю рот и вдыхаю ещё сильнее, издавая стон, когда его губы касаются моей шеи, а клыки скользят по коже, пробуждая страсть. Его напор, его сила, его просвечивающиеся на жилистых руках вены уносят в какой-то бешеный экстаз, я растворяюсь под его властью настолько, насколько это возможно, раздвигая ноги шире и желая слиться воедино сейчас же.
Хватаюсь за шею уже и второй рукой, чуть отрываюсь от кухонного стола, оказываясь на его уровне и примыкая к губам, но так и остаюсь с открытым ртом, покуда немеет язык. А после немеют и остальные конечности, приводя тело в паралич.
Подбородок начинает дрожать, я на бесконечность, кажется, забываю, как мне сделать вдох. Не моргаю даже, смотря ровно Максу за спину.
На него снизойдёт отдача чуть позже, он не может понять, в чём дело, пока не оборачивается. Только вот ему планку держать приходится и не показывать истинных эмоций, облачающих растерянность.
— Ублюдок...
Это пространство освещает только едва доползающий сюда свет из гостиной, но его достаточно, чтобы я разглядела оскал на лице Миронова.
Он стоит в проёме и сжимает руки в кулаки до трясучки. Волчьи глаза уставлены прямо на нас, ему хватит и секунды, чтобы спустить своих внутренних псов с цепей. А мне хватает одного мгновения, чтобы попрощаться с надеждой на благополучный исход задуманного.
Я слышала о чистилище, даже о нём читала. Вот только никогда не думала, что придётся столкнуться с ним лицом к лицу.
Комментарий к Глава 35. Вспомни, кто ты Итак, немного о моих эмоциях: АААААААААААААААААААААААААААААААА.
А теперь о том, что вызвало эти эмоции: https://ficbook.net/readfic/6850874
Ну и от вас тоже эмоций жду, потому как только они толкают меня на скорое написание)
Всех люблю, всем вискарика и котиков :З
====== Глава 36. Одержимость ======
— Глеб... — обращаюсь к нему, но его имя шепчу совсем невнятно, уткнувшись губами в плечо Макса, из-за которого выглядываю, как собака дрожащая.
За его спиной хоть и легче, но я прекрасно осознаю тот факт, что стоять мы так вечность не будем. Обстановка до жути напряжена, я вижу агонию в его глазах, вижу бесов и плавную потерю контроля, теряемого с каждой секундой.
— Что это значит? — полагаю, вопрос адресован нам обоим, но в этой ситуации я просто проглатываю язык и затыкаюсь. Мне нечего ответить. Трахаемся мы, вот, что это значит...
— А что по-твоему? — настырный тон Макса заставляет на мгновение оживиться, он всё ещё закрывает меня своей спиной, я даже вижу, как шевелятся мышцы, напоминая, что он до сих пор по торс голый.
— По-моему я слишком долго отсутствовал, чтобы достаточно ахуеть от такого! — его тон выше, он разводит руки в стороны и ненормально, даже демонически скалится, прожигая убийственным взглядом нас обоих.
— Понимаю, ты был занят, — спокойствие Макса меня успокаивает и тревожит одновременно, я слишком хорошо знаю Глеба, чтобы не поверить в то, что он отделается простым разговором. — Как плечо? — брюнет кивает на задетое пулей место, и по тону чую, как в улыбке своей косой плывёт. — Наташа достаточно рану зализала?
Внезапный стук сердца отдаётся эхом даже в голове, я резко устремляю взгляд на Миронова и не могу счесть с его лица эмоций, они сейчас мне неподвластны.
— Что? — бровь подлетает вверх, он явно не ожидал от товарища такого вопроса, ровно, как и я. Кто вообще такая Наташа?
— Что слышал, — меня поражает эта нерушимая невозмутимость, особенно в то время, когда меня трясёт, как при морозе. — Не у одного тебя в городе свои глаза и уши. Я здесь тоже немало значу. Забыл?
Морщу лоб, глазами хлопаю, сама себе что-то невнятное промямлить пытаюсь, стараясь зацепить в голове бегущую строку с атакующим количеством вопросов и понять, в каком русле мыслить. Но следующий шаг в этой партии, видимо, принадлежит Глебу, он ко мне обращается, заставляя глазёнки быстро на него поднять.
— Иди на улицу, жди меня там, — этот приказной тон, наверное, никогда не покинет мою голову, — воздухом подыши перед смертью, — и я как кукла послушная, чей механизм задет голосом своего хозяина, не отдаю себе отчёт и пытаюсь со стола встать, покуда Макс рукой путь не преграждает.
— Она никуда не пойдёт, — я вообще не уверена, что ходить после этой ночи смогу.
— Ах вот как, — терпение Глеба лопается окончательно. Он не привык к неисполнению его просьб, которые звучат, как приказы, пускай он и сам того не желает, он не терпит предательства, расправляясь с помехой быстро и без разбора, но что-то подсказывает, что Макс для него трудная мишень, и блондину ещё постараться придётся, чтобы убрать его с дороги. — Считаю до трёх...
— Не утруждайся, — но Макс и в мыслях не держит идею о мирном решении вопроса, он лишь распрямляет плечи и делает шаг вперёд, в тот момент как я инстинктивно вцепляюсь в его руку, не желая отпускать, — только после всего не забудь убежать к бывшей, чтобы поплакаться.
После последней фразы я окончательно перестаю понимать, что происходит. Рука Макса выскальзывает, хотя я поклясться была готова, что когтями в неё вцеплена была, и я успеваю разве что пискнуть, когда эти двое срываются с невидимых цепей и кидаются друг на друга, давая старт смертельному бою.
Я не успеваю за их борьбой, Макс налетает на блондина и волочет к стене, заставляя того врезаться в неё спиной со всей силы. Да и познания Глеба об уличных боях не остаются в стороне, когда он ловко пригибается и обхватывает брюнета за пояс, пытаясь завалить на пол.
Не могу, просто не могу это больше видеть и зажмуриваюсь, пока парни пытаются порвать друг друга на части, оставляя удар за ударом и плавно перекатываясь в гостиную. Слышу треск, слышу, как что-то падает с журнального стола и разбивается, слышу характерные отголоски борьбы и резкую тишину, что заставляет открыть глаза.
Дыхание сбито, я стараюсь совладать с дрожью и коснуться наконец пола ступнями. Кое-как со стола спрыгиваю и тихонько крадусь, выглядывая в гостиную. А после вылетаю в ту же секунду, облачая своё присутствие по полной.
— Нет!
Только и успеваю прокричать, когда вижу приводящую в ужас картину.
Глеб сидит верхом на поднявшем руки Максе, держа его под прицелом пистолета. Целится чётко в лицо, озлобленное, но всё ещё не выдающее ни капли страха. Брюнет смотрит прямо тому в глаза, словно призывая спустить курок и пожертвовать многолетней дружбой. А из-за чего? Из-за того, что игрушку поделить не могут, смешно даже... Смешно так, что плакать хочется, и это у меня получается как никогда хорошо. Хорошо, но странно, покуда слеза скатывается, будто сама собой, не посоветовавшись со мной перед этим.