Помню, я что-то пробормотал в ответ. А уже после съёмок спросил у Кати:
– Как вообще, нормально?
– Нормально. Это, кстати, хороший пиар.
– Да какой пиар? – говорю. – При моей работе тишина нужна, а не пиар.
Но в тот же день мне позвонили из редакции «Первого канала» и пригласили на встречу с Анной Голкович, на тот момент директором передачи «Пусть говорят». Уже назавтра я сидел у неё в кабинете.
– Нам бы хотелось, чтобы вы провели расследование в Старом Осколе. Дело серьёзное – пропали две девочки. Нет, не просто сделать аналитику, а поехать туда и действительно во всём разобраться.
И я поехал. Признаюсь, работал даже не за деньги, – загорелся самим делом. Плюс хотелось испытать новый формат – это больше, чем просто раскрыть преступление. Ты должен не только представить факты, но и включиться в ситуацию, морально, эмоционально. Дать комментарии всем сторонам. Это же телевидение. И мы провели расследование, собрали, отсняли материал, выпустили передачу.
После этого меня узнала вся страна. Просили об интервью, о моём экспертном мнении, приглашали на разные передачи. Андрей Малахов стал подтягивать меня и к другим расследованиям. После его ухода с «Первого канала» ничего не изменилось – я продолжаю вести дела и с ним, и с «Пусть говорят». Только вот иногда приходится отказывать в участии, чтобы дела не пересекались. Никто не в обиде – ведь это называется «профессионализм».
С тех пор проблем с клиентами у нас не было. Признаться, мне без разницы, нужно ли выследить чьего-то мужа или расследовать похищение человека для телепередачи. Я люблю свою работу и предан ей, поэтому, даже в самом незначительном деле, факты и чёткая картинка результата – то, к чему я стремлюсь каждый день.
Мечта сбылась? Вот теперь да.
Раздел I
Дела семейные
Глава 1
Измены
– Все мужики изменяют! – с порога начала одна из моих клиенток. Она пришла ко мне в офис уже за результатами расследования. Я даже как-то растерялся.
– Ну, не все… – я сделал робкую попытку её угомонить.
– Нет! Все!
– Ну хорошо, тогда процентов 90…
Она вздохнула с облегчением и посмотрела на увесистую папку у меня в руках.
– Тогда пусть все эти фото и доказательства пока останутся у вас. Так лучше будет. Меньше знаешь – крепче спишь.
Я кивнул – привычное дело. С этой бизнес-вумен мы знакомы уже без малого 10 лет. В первый раз она обратилась ко мне по совершенно другому вопросу: у неё угнали машину. Полиция ничем помочь не смогла. А наше расследование привело к её супругу – и улики явно говорили о его причастности к делу. Тогда клиентка решила копнуть глубже и проверить благоверного на тайные счета и недвижимость, о которой она не знает, на связи на стороне.
Счетов в Швейцарском банке или секретной квартиры на Арбате у него не нашлось, а вот женщина была. И не одна. Мы расследовали долго и скрупулёзно – клиентка потратила на это неприлично много денег. Но когда все доказательства были собраны, она даже не взглянула на бумаги и фотографии, оставив всё это у меня.
Думаете, на этом дело и кончилось? Нет, через пару лет она снова пришла с тем же запросом. А потом ещё. И каждый раз мы собирали тонну доказательств того, что у её мужа было по несколько любовниц. Супруг самозабвенно гулял налево, меняя одну девушку за другой. И всякий раз на финише клиентка сдавала назад и предпочитала оставаться в неведении.
Как ни странно, все эти годы она утверждала, что у них крепкий брак и что бы я там не обнаружил, это всё пустяки, случайные знакомства, не больше. История всегда циклично развивалась по одному и тому же сценарию: сперва клиентку выводила из равновесия какая-нибудь мелочь – не помыл тарелку, опоздал на ужин, забыл забрать сына из школы. Дальше в памяти всплывали все его косяки, и со всем этим снежным комом она приходила ко мне. За компроматом для суда – собиралась разводиться. Когда я предоставлял ей толстенную папку этого компромата, нужно было принимать решение: запускать процесс или оставаться в неведении. И на этом этапе приходило понимание, насколько всё серьёзно. Нельзя просто взять и расстаться по-английски: нужно делить имущество, общий бизнес, что-то решать с опекой над детьми и любимой собакой. Развод – это разрушение устоявшейся жизни, и это нужно понимать. Это долго, муторно и тяжело. Поэтому, осознав цену такой правды, она оставляла у меня всю папку с доказательствами нетронутой и уходила. До следующего раза. Думаю, она ещё вернётся.