— Не торопись, — шепнула я ему в ухо. — Не надо так скоро.
Не то чтобы я искусная соблазнительница, но проявить изобретательность могу. Такую, чтобы потом всем было сладко, а не стыдно или неловко.
Через полчаса, удовлетворённые и обессиленные, истощённые страстью, мы добрались до кровати. Постель была свежей, мягкой, от белья исходил тонкий аромат фиалки.
Он погладил меня по обнажённой коже спины, его рука, лениво спускающаяся по позвоночнику, остановилась на пояснице да там и замерла.
Говорить было не о чем. И незачем.
Я повернула голову и улыбнулась хозяину в лицо. Он улыбнулся в ответ и смотрел на меня до тех пор, пока я не заснула.
* * *
— Что там с сейфом? — допытывалась Лилия Аркадьевна, с которой мы повстречались в кафе через несколько дней после той ночи в гостинице. Сестра Немова барабанила ногой по ножке столика и вертела в руках кружку с кофе. Лилия Аркальдьевна ненавидела кофе, так почему она его заказала? — Что ты всё время улыбаешься, будто миллион выиграла?
Правильно говорят, у удовлетворённой женщины меняется взгляд и выражение лица. И все случайные знакомые это считывают на подсознательном уровне.
— Я кое-что выяснила, только пока не хотела бы этого говорить, — уклончиво ответила я, смотря поверх плеча сестры Немова. — Скажите, Лилия Аркадьевна, если вы получите эти бумаги, разве не понимаете, что ваш брат заявит в полицию об их пропаже?
— Они на предъявителя, это раз, Филипп знает, что отец обещал их мне, это два. Он не станет поднимать шум. Он даже сам предлагал их мне, но настолько малую часть, что и разговоров быть не может.
Моя собеседница говорила быстро и эмоционально. Она мне лгала, я считала это сразу, но раз нанимательница хочет поиграть в эту игру, я была не против и спросила кк можно спокойнее:
— Тогда было бы разумнее согласиться хотя бы для видимости, не так ли?
Мы сидели за столиком напротив друг друга, и разговор грозил перейти на повышенные тона. Лилия Аркадьевна злилась каждый раз, когда я расспрашивала её о наследстве. В подробностях, которые всплывали по мере того, как я погружалась в это дело.
— Разве я наняла тебя консультантом? — сморщила нос женщина и заказала стакан свежевыжатого сока, оставив кофе нетронутым. — Ты должна узнать код от сейфа. А потом выкрасть то, что там лежит.
— Хорошо, я видела первую цифру. Три. Вошла как-то в кабинет без стука, ваш брат как раз открывал его.
Я врала, но Лилия Аркадьевна проглотит любую ложь. Слишком хотела, чтобы это оказалось правдой.
Немов сам сказал мне первую цифру кода от сейфа, наверное, ради того, чтобы посмотреть, как я отреагирую. Я только пожала плечами:
— Ты врёшь мне.
— И ты, — двумя пальцами он взял меня за подбородок и развернул лицом к свету. — В этом же и прелесть нашей связи, верно? Абсолютная, безудержная ложь. Без последствий.
Тогда мне показалось, что говорил он совсем о другом. О нашей встрече. И о будущих свиданиях.
А сейчас я смотрела на его сестру по отцу и думала о том, что между ними есть что-то общее. Например, эта нетерпимость, желание получить всё и сразу. Страстное стремление сожрать то, что само идёт в руки.
— Мне пора. Я дам знать, когда что-то станет известно, — я встала и пообещала Лилии Аркадьевне, что постараюсь разобраться в проблеме как можно быстрее.
С некоторых пор меня не покидало ощущение, что сестра охотится совсем не за векселями и не номерами счетов на предъявителя. Это что-то гораздо более ценное. И оно находится в сейфе.
Почему же Немов, зная весь расклад от меня, да и сам он не такой дурак, чтобы не догадаться об истинных намерениях Лилии, не переложит эту ценность в банк?
Почему Лилия Аркадьевна не прибегла к услугам профессионального взломщика? И, наконец, почему мне было сказано, что на всё про всё у меня месяца три, не больше?
Сплошные загадки. Я бы с удовольствием вернула Лилии Аркадьевне задаток и отказалась, надо будет написать покровителю. Шелестин сможет прояснить эту ситуацию, если захочет. В конце концов, это он свёл меня с Лилией Аркадьевной!
Нет, конечно, он не захочет! Мне ясно дали понять, что игра должна быть доведена до конца. И выиграна.
Я всё думала об этом, пока ехала домой к Немову. Сегодня я должна отвести Риту к репетитору по китайскому языку.
— Знаешь, — подбежала девочка, как только я переступила порог квартиры, — я боялась, что ты больше не придёшь.
— Почему, Рита?
— Папа сказал, что ты здесь ненадолго. Месяца на три, не больше.
Меня как током прошибло. Три месяца, неспроста её отец об этом заговорил. Что это за срок такой?!
— А что ещё сказал папа?
Я улыбнулась и заправила прядь волос за маленькое розовое ушко малышки.
— Что у тебя будет другая работа. И всё. А какая у тебя работа? Зачем тебе другая?
Глава 10
— Три месяца пройдут очень скоро, Лиля, — смеялся в трубку Немов, а я стояла и подслушивала под дверью. — Уже полтора месяца за плечами.
Я не собиралась шпионить за хозяином таким способом, тем более что была как никогда близка к разгадке кода сейфа, но так сложились обстоятельства.
В мою пользу.
Я было хотела постучать в дверь, как услышала его голос. Повернулась, чтобы прийти в другой раз, но тут прозвучало её имя.
Немов говорил с сестрой. И разговор явно шёл о каком-то договоре, по странному стечению обстоятельств тоже заключённому на три месяца. Это не могло быть совпадением.
— Да, ты говорила. Она по-прежнему в сейфе, гарантирую, что это оригинал… Нет, показывать ещё раз я тебе её не стану. Всего доброго.
Я отпрянула от двери с такой быстротой, словно она вот-вот распахнётся, и меня застанут за подслушиванием. Не то чтобы я этого боялась, совсем нет, но было неловко.
— Рита, ты ещё недоела? — громко спросила я девочку, смотрящую мультики в гостиной.
Мы с дочерью хозяина вступили в сговор: когда Нины Сергеевны нет поблизости, я позволяла Рите лакомиться вкусняшками. Конечно, тоже довольно полезными.
— Почему мне нельзя есть «Даниссимо» каждый день? Я люблю только с фруктовыми шариками, а они полезны для животика.
— Потому что «в покупных йогуртах одна химия», — передразнила я Нину Сергеевну, подделав её интонацию так точно, что Рита захохотала и столкнула недоеденную баночку с йогуртом на пол.
К радости кошки Викуськи, которая тут же бросилась подлизывать завалившийся набок стаканчик.
Лайла была заперта в ванной, поэтому конкуренции Викуське составить не могла.
— Как это вы умудряетесь держать собаку взаперти, а она не тявкает?
— Папа говорит, что она меня боится больше, чем одиночества, — ответила Рита с таким серьёзным видом, что я прыснула. — Я её мучаю, хотя и называю это игрой.
Я любила проводить время с дочуркой Немова, а вот с ним самим выходило гораздо сложнее. Наши встречи были не чаще раза в неделю.
Мы занимались сексом, а потом он подвозил меня к метро. Я упрямо не говорила, где живу, хотя, кажется, ему это было без разницы.
О делах мы разговоров не вели. Немов делал вид, что его не волнуют мои поиски кода от сейфа, заметил однажды с усмешкой, что код я могу отыскать, если буду чаще бывать в его кабинете и внимательно смотреть по сторонам. Я понимала, что это значит: хозяин всё понимает и наслаждается моей мнимой растерянностью.
А мне оставалось по-прежнему играть роль провинциальной племянницы мужа его сестры. Всех это устраивало.
Ложь нередко полезна и многим упрощает жизнь.
— Я знаю, что она наняла тебя, — сказал он, когда мы остались наедине.
Я сидела в кресле, а он за столом кабинета. Подошёл близко, встал за спиной и провёл большим пальцем по шее.
— Я вам всё рассказала. Честно.
— Не всё, Лариса. Далеко не всё. Но это не беда, так даже интереснее. Мне нравится, что вы лжёте.
И вот сейчас он стоял и смотрел на меня пристальным холодным взглядом, как в первый нашу встречу.