Страсть человека, ищущего средство забыться. Сыграть жизнь там, где обычно играют ложь.
Потребность в игре в открытую: пусть мужчина знает с кем имеет дело, а я знаю, что за козыри у него в рукаве. И в штанах.
— Говорю, садись! Дело есть срочное, дура!
Машина встала на ручник, Немов распахнул дверцу и выскочил на дорогу. Хорошо, что дело было во дворе, и сзади не было машин.
— Раз я дура, так и отстань, умник!
— Не дури, Лара, я за тебя тут жилы рву, а ты ершишься!
Он стал передо мной, загораживая путь и держа руки в карманах. Я попыталась обойти, да не тут-то дело!
— Он тебя убьёт, Лара! Ты должна это знать, — Немов не пытался хватать меня за руки или остановить другим способом, он произнёс фразу тихо, но она остановила меня не хуже бетонной стены.
— Врёшь! — так же тихо ответила я и оглянулась по сторонам, не смотрит ли кто лишний. Не следят ли?
— Сядешь — расскажу.
— Украдёшь меня опять?
— «Опять» ты мне не нужна, — он сделал акцент на первом слове, и я снова посмотрела ему в лицо. Во время разговора старалась разглядывать молнию на его куртке, застёгнутые наглухо карманы, даже руки без перчаток, только не лицо. Боялась, что растеряюсь, поверю его словам только чтобы продлить встречу.
Что скажу невообразимые пошлые глупости, о которых пишут в маленьких книжках в мягкой упаковке. И хотела их сказать. Например:
«Зачем-то ты мне нужен. Не знаю, на день, час или неделю. Должно быть, через месяц я в тебе разочаруюсь, а ты оттолкнёшь меня раньше. Между нами никогда ничего не было. Ничего серьёзного, а я хочу попытаться. Вдруг оно возникнет?»
— Поговорим, и всё, — попытался достучаться до меня Филипп, но делал это с таким выражением лица, словно не очень-то и старался добиться цели. А от звуков его голоса по спине бегали мурашки.
Я всё стояла и думала, зачем всё это слушаю. Ответ очевиден: чтобы не уходить и не отпустить его. Доказать Филиппу, что не стремилась использовать Риту, чтобы подобраться поближе к её отцу. Что мы с ней нашли общий язык, и если бы я могла, то осталась бы её нянькой и дальше.
Много чего хотела объяснить, и про свои чувства тоже. Хотя кому они нужны, мои странные чувства, которым я сама не могла дать определения?
— Обещай, что не увезёшь меня за тридевять земель. И вообще, не увезёшь подальше, — сдалась я. Бросила сигарету, затушив ногой окурок, и, не смотря на Филиппа, направилась к его машине.
— Обещаю, принцесса, — громко крикнул он вослед и неестественно засмеялся.
13.1
— Так о чём ты хотел со мной поговорить? — спросила я, удобно устроившись на заднем сиденье. Нет, я специально не стала садиться рядом, ни к чему всё это.
Держать дистанцию — безопасно, даже при заблокированных дверях у меня будет шанс сообразить, что к чему, если Немов решит оглушить чем-нибудь.
Впрочем, до этого не дойдёт, я была уверена. Не в духе это Филиппа, он скорее согласится.
— Я не сделала ничего такого, что могло бы вызвать гнев моего босса или твоего, — произнесла я, стараясь, чтобы голос звучал уверенно. — Ты врёшь, что меня хотят убить. Не за что убивать меня, не думай, что я совсем не разбираюсь в нашем деле!
— Ну, тут я малость преувеличил, это верно. А как ещё мне было заполучить твоё внимание?
Машина медленно двигалась по дворам.
— Тебе предложат новое дело, посулят хорошие деньги, и мы подумали, почему бы нам не сделать то же самое?
— Потому что я не соглашусь работать с вами, — тут я отвернулась к стеклу, желая скрыть разочарование и особо подчёркивая слово «вами». С ним согласилась бы. возможно.
Но в одном Немов прав. Шелестин захочет оставить меня в работе, обещая гонорары, размахивая перед лицом дизайнерскими драгоценностями, как особой премией. Соблазняя «всего лишь одним делом, и точка».
Я дотронулась золотого браслета, который надевала по завершении дела. Суеверия, и только, а как помогает обрести уверенность в завтрашнем дне!
— Согласишься, Лара. Тебя будут уговаривать.
— Я не поняла, зачем в таком случае мне соглашаться на твои условия? Лучше работать с тем, кого знаешь, верно?
Наши взгляды встретились, и в груди вспыхнул огонь. Я не могла оторвать взгляда от его глаз цвета глубокого серого неба, отражающихся в зеркале заднего вида. И улыбалась пресыщенной улыбкой. Мол, знаю себе цену, и на твои посулы не куплюсь.
— Смотри лучше на дорогу, — наконец, произнесла я, чувствуя, как язык прилипает к нёбу. Моя неуклюжесть в разговоре снова выплывала на поверхность, отодвигая собой все слои выученных манер. А улыбка становилась жалкой, вот-вот и губы задрожат.
С Немовым мне каким-то образом удавалось быть собой: нескладной, немного застенчивой, ранимой. Внутренне хрупкой, как хрустальная статуэтка, спрятанная для надёжности в короб с бумагой и обмотанная поролоном. И всё равно она остаётся хрупкой.
С ним у меня всё было по-другому. Я словно возвращалась в юность и переживала первую робкую влюблённость, одновременно вспоминая все его прикосновения и взгляды. Первое наше знакомство и то свидание втроём.
— Не смотри так на меня, это не поможет, — ирония помогала там, где брала верх чувственность.
— И что в тебе такого? — пробормотал он, выкрутив руль и свернув на основную трассу.
Некоторое время мы ехали молча, пока я не заметила, что кружим по району. Филипп повторил своё предложение, пообещав, что вся работа будет заключаться в том, что я должна сопроводить его на званный ужин, который устраивает один из бизнесменов.
Моя задача проще простого: пока он будет отвлекать и занимать собой дочь хозяина, я войду в его кабинет и заберу флешку
— Меня поймают. Там камеры, охрана.
— Нет, Лара. Тебе её отдаст горничная лично в руки, так что никто не сможет даже обвинить в краже. Единственное условие…
— А, — протянула я с улыбкой, — не так всё просто. С этого и надо было начинать. Дай угадаю: меня могут убить потом или на выходе станет обыскивать охрана, а ты окажешься не при делах? Я не засовываю в себя посторонние предметы, Филипп, это уж нет, ни к какие места.
Он снова засмеялся, и на миг мне показалось, что мы просто пара на свидании. Пара, воссоединившаяся после долгой разлуки и пытающаяся сделать вид, будто месяцев расставания не было.
— Ничего такого я не думал. Но если ты попросишь, можем рассмотреть и такой вариант.
Машина остановилась ровно у того места, с которого Немов забрал меня. Он вышел первым, а я не торопилась.
Смотрела, как бывший любовник и босс обходит авто, чтобы открыть мне дверцу. Это показалось мне таким милым, что когда он предложил руку, чтобы помочь выйти, мои пальцы чуть подрагивали. И всё же я вложила свою ладонь в его.
Безотчётное доверие — большая ошибка, однако я хотела ему верить, но в моей профессии, уже почти бывшей, нельзя раскисать от ласкового обращения. Всё вокруг игра, не больше.
— Так какой нюанс в твоём предложении?
— Все должны видеть, что у нас с тобой страсть. Иначе дочка жертвы на меня не клюнет настолько, чтобы уединиться.
— Она всегда ложится с незнакомым мужиком? — усмехнулась я, отнимая руку.
Очарование момента испарилось, я испытывала желание укусить Немова как можно больнее, обесценить всё то, что ему дорого. Или посмеяться, чтобы скрыть неприязнь к той самой незнакомой девице.
— Мы были знакомы. Даже весьма близко, — спокойно пожал плечами Филипп, избегая моего взгляда. — Алиса тоже часть плана.
Я видела, как снежинки падали на его волосы и постоянно боролась с желанием смахнуть их.
— Она увидит нас вместе, Алиса не глупа и сразу поймёт, что между нами полный лад. И захочет разбить нашу пару назло тебе. Вы, женщины, часто так себя ведёте, верно?
Я закусила нижнюю губу, чтобы не сказать очередную колкость. Не хотела, чтобы Филипп видел, насколько он мне небезразличен. Я сама убедила себя, что испытываю просто желание близости с этим породистым мужчиной, и теперь приходилось хмуриться, переминаться с ноги на ногу, засунув руки в карманы куртки, чтобы себя не выдать.