Смерть этого замечательного человека и честного писателя является еще одним красноречивым доказательством того, что усиленно распространяемый кое-кем на Западе миф о либерализации и демократизации существующего в Советском Союзе режима носит откровенно демагогический и провокационный характер.
Смерть Константина Богатырева является также еще одним напоминанием о том, что судьба наших единомышленников и товарищей, оставшихся на родине, находится в постоянной и повседневной опасности, и что наш долг ни на минуту не забывать об этом.
А. ГАЛИЧ, А. ГЛАДИЛИН, Н. КОРЖАВИН, В. МАКСИМОВ, В. МАРАМЗИН, В. НЕКРАСОВ.
(«Посев», июль 1976)
НЕМНОГО О ПОЛИТИЧЕСКОМ ВОЯЖЕРСТВЕ
Очередной визит советского художника Ильи Глазунова на Запад не мог бы вызвать сам по себе какой-либо реакции с нашей стороны: почти полтора десятка лет этот идеологический вояжер от живописи свободно разъезжает по всем частям света, поставляя желающим стилизованные портреты «а ля рюс» различных кинодив, политических и общественных деятелей, а также их, жаждущих популярности, достопочтенных жен.
Но вот совсем недавно западногерманский журнал «Шпигель» со свойственной ему оперативностью поведал миру о смертельной и требующей немедленной судебной сатисфакции обиде, нанесенной Глазунову американским публицистом Джоном Барроном. В своей популярной теперь во всем мире книге «КГБ» последний посвятил знаменитому живописцу пол-абзаца, где посильно объяснил созданную в нашей стране специально для Глазунова «свободу творчества и передвижения».
Не вдаваясь в правовую оценку этого объяснения (в тоталитарной стране, где государственные органы не подлежат контролю общественного мнения, доказать подобного рода факты практически невозможно), мы позволим себе напомнить лишь несколько событий из весьма бурной творческой биографии вышеозначенного художника.
1. Конец пятидесятых. Разгром сборника «Литературная Москва». Кампания против Владимира Дудин-цева. Первые гонения на художественный авангард. И, наконец, «дело Пастернака», со всеми вытекающими отсюда трагическими последствиями. А никому неведомый выпускник Ленинградского института им. Репина при Академии художеств СССР, приехав в Москву, почти мгновенно получает квартиру на проспекте Мира и одну из лучших в столице профессиональных мастерских на проспекте Кутузовском. И все это происходит во времена жесточайшего жилищного кризиса тех лет и подозрительного отношения к творческой интеллигенции вообще.
2. Шестидесятые. Новая «охота за ведьмами» в среде творческой интеллигенции. Разгром выставки в Манеже. Первые атаки на Александра Солженицына. Современные авангардисты, загнанные в окраинные подвалы, вынуждены наниматься в грузчики и сторожа, чтобы хоть как-то обеспечить свое существование. А Илья Глазунов, даже не будучи еще членом пасомого властями Союза художников, устраивает представительный вернисаж в государственном выставочном зале, в том самом Манеже, откуда до этого выкинули работы самых значительных представителей его, Глазунова, собственного поколения.
3. Разгар семидесятых. Открытая травля Сахарова и Солженицына. Насильственное выдворение последнего из пределов страны. Узаконенное изгнание за рубеж целого ряда писателей и художников. Раздавленные бульдозерами выставки нонконформистов. Спровоцированный выезд из страны скульптора Эрнста Неизвестного, получившего перед тем бесчисленное количество отказов в заграничных поездках по приглашению зарубежных друзей и организаций, в том числе и коммунистических.
Арест и долголетнее заключение многих замечательных общественных деятелей современной России, и среди них главного редактора «Вече» — самиздатского журнала национального направления Владимира Осипова, за идейного сподвижника и материального покровителя которого безбоязненно выдает себя сегодня на Западе наш герой.
Не стесняясь обстоятельствами, Глазунов тут же пишет ко дню рождения Леонида Брежнева портрет последнего (задумайтесь же, наконец, уважамые, кому же все-таки в нашей стране доступна подобная «честь»!), опубликованный вскоре в советском официозе — журнале «Огонек» (№ 52, 1975 г.), а затем выезжает в очередной свободный вояж в ФРГ для свободной портретной деятельности и устройства столь же свободных вернисажей.