Кстати сказать, Глазунов никогда не скрывал, а порою даже громогласно прокламировал свое «национальное» исповедание, но — странное дело! — одного, т. е Владимира Осипова, за это самое исповедание отправляют на Восток на восемь с половиной лет (восемь с половиной!) строгой изоляции, с последующей многолетней ссылкой, а другого на Запад, в комфортабельную творческую поездку. Не больше, не меньше!
Нас не удивляет позиция некоторых общественных и политических деятелей Европы, спешащих увековечить свой драгоценный образ для благодарных потомков, тем более, что иным из них не впервой общаться и быть на дружеской ноге с подобного рода личностями, но нас крайне удивит, если демократический суд вообще примет к рассмотрению какой-либо иск, вчиненный гражданину демократической страны официальным представителем антидемократического государства, в котором законодательная, исполнительная и судебная власть не поддается какой-либо объективной проверке или общественному контролю.
В противном случае не только любой публицист, в данной ситуации Джон Баррон, но и каждый из нас становится беззащитным объектом для политического и материального шантажа со стороны тоталитарных органов.
АЛЕКСАНДР ГАЛИЧ, АНАТОЛИЙ ГЛАДИЛИН, ЭДУАРД ЗЕЛЕНИН, АЛЕКСАНДР ЗЛОТНИК, НАУМ КОРЖАВИН, ВЛАДИМИР МАКСИМОВ, ВЛАДИМИР МАРАМЗИН, ВИКТОР НЕКРАСОВ, МИХАИЛ ШЕМЯКИН
(«Русская мысль», 4 июля 1976)
ОТ «КОНТИНЕНТА»
Борьба за Права Человека во всем мире важнейшее, если не первостепенное дело наших дней. Размах, который приобретает сейчас эта борьба в России и Восточной Европе, возлагает на нас, вольных или невольных изгнанников из тоталитарного мира здесь, на Западе, особую ответственность. Каждый наш шаг, каждое слово, каждая акция должны быть тщательно нами взвешены и обсуждены. Примером такого серьезного подхода к делу может служить только что состоявшаяся встреча Владимира Буковского с президентом США Картером, имевшая место по обоюдному соглашению и инициативе.
Разумеется, Запад и, в частности, Франция могли бы сделать в деле Прав Человека и вытекающих из этого Хельсинских соглашений куда больше, но мы, тем не менее, не вправе игнорировать вклад, сделанный ими в этом направлении.
Со всей ответственностью мы должны засвидетельствовать, что с первого дня нашего пребывания во Франции мы постоянно ощущаем поддержку фарнцуз-ских государственных, общественных и частных организаций, а также почти всего спектра здешней печати, за исключением разве что «Юманите», выступающей по проблемам русских и восточноевропейских политзаключенных лишь время от времени, причем нехотя и двусмысленно.
Совсем недавно, к примеру, президент Республики принял практически высланного из Советского Союза великого музыканта современности Мстислава Ростроповича и имел с ним продолжительную беседу именно по затронутым выше проблемам. Большинство из нас было принято также членами его кабинета для согласования совместных усилий, направленных на соблюдение Прав Человека в нашей стране. Многие политэмигранты из СССР и Восточной Европы встречают во французской официальной среде сочувствие и поддержку.
Несомненно, что положение дел в этой области на Западе далеко от совершенства, но коренное улучшение положения зависит не от крикливых рекламных шоу и взаимных нападок, а от слаженной общей и повседневной борьбы всех сил доброй воли за Права и Достоинство Человека во всем мире.
A. ГАЛИЧ, А. ГЛАДИЛИН, Н. ГОРБАНЕВСКАЯ, B. ДЕЛОНЕ, В. МАКСИМОВ, В. НЕКРАСОВ, М. ШЕМЯКИН
(«Русская мысль», 17 марта 1977)
СВОБОДУ АНТОНУ ПЕЙПЕ!
Телеграфные агентства сообщили: бельгийский гражданин, фламандец Антон Пейпе приговорен в Советском Союзе к 5 годам лишения свободы с содержанием в лагере строгого режима.
За что? Так как, по утверждениям советской пропаганды, по заявлениям многочисленных официальных представителей СССР во всевозможных международных комитетах и форумах, в Советском Союзе не существует заключенных по политическим мотивам, за убеждения, за образ мыслей не судят, то надо полагать, что Антон Пейпе — обыкновенный уголовный преступник. Такой же, как Владимир Буковский, как биолог Сергей Ковалев, как физик, член-корреспондент Академии Наук Армянской ССР Юрий Орлов, как психиатор Семен Глузман и многие, многие другие.
Как стало известно, следственные органы и представители КГБ предлагали Антону Пейпе свободу за «раскаяние», но он от этой «милости» отказался. Он свою «вину» не признал. Он считал (и справедливо считал!), что распространение листовок с призывом соблюдать условия Хельсинского соглашения, с требованием уважать элементарные человеческие права — неподсудны никакому суду. Оказывается, он ошибался. Всякое слово правды, всякое выражение сочувствия к униженным и оскорбленным — советское правосудие («самое справедливое в мире!») рассматривает как преступление.