ке, но вспомнив, что передо мной Джим, а не Райан или Кукловод, осекаюсь. - Прости... - Ничего, смотрю, ты совсем из сил выбилась. - Да уж, что-то эта неделька меня из колеи выбила. - напряженно улыбаюсь я доктору. - Эбби, что-то случилось? Иногда у меня складывается впечатление, что стена, которую я поставила, как барьер вокруг себя, не такая уж и непробиваемая. Почему я все чаще позволяю доктору лезть в мой мозг? Почему пускаю его на столь личное для меня пространство? Черт, так и вспоминаются слова Райана недавно: «Эбби, ты больная! Причем на всю голову!» Невероятно, я смогла вывести Форса из себя, прямо таки адреналин хлещет от воспоминаний, как в старые добрые времена. Но может дракон прав? Может я действительно больная и мне срочно нужна помощь, помощь доктора, и этим специалистом по вскрыванию черепа я, несомненно, выбираю незаменимого доктора Файрвуда. Незаменимого, это уж точно. Наверно, Джим единственный доктор, умеющий все, начиная с простой перевязки и заканчивая болью в пятой точке и многочисленными операциями. Мда, по поводу предпоследнего это я, конечно, преувеличила. Хотя кто знает, это я к нему с такими проблемами не приходила, а вдруг у кого-нибудь, и правда, были проблемы такого рода. Мне почему-то сразу представился Форс, скрючившийся и держащийся за мягкое место, жалующийся нашему доктору. От такой картины меня как-то передернуло. Ужас, неблагодарное все-таки это дело - быть врачом. - О чем ты задумалась? - отложив книгу, с интересом произнес доктор. - Думаю о нелегкой участи докторов. - С чего бы это такие мысли рождаются в твоей усталой голове? - Ох, не знаю, Джим, не знаю. Да, кстати, пока у меня с этими заданиями совсем все из головы не вылетело. Я пришла, чтобы у тебя снотворное попросить. - Что спишь плохо? - Да нет, вырубаюсь мгновенно и сплю, как убитая. Это не для меня, для Райана решила взять убойную дозу. - Это еще зачем? - немного испуганно, спросил доктор. - Как зачем, Джим? Я напою его снотворным, он уснет сном младенца. Затем позову Дженни, скажу, что бедному Райану плохо. Она сразу забеспокоится, начнет бегать около него. Потом попросит кого-нибудь перенести в свободную комнату. А когда наш птенчик проснется и увидит подле себя нашу добрую мисс Уоллис, то неописуемо обрадуется, тому, что хоть одна девушка в доме, наконец, обратила на него внимание. - А что Тэн ему уже мало? - улыбнувшись, произнес последователь. - Доктор, что я слышу?! Да вы изволили шутить, батюшка? С чего такие кардинальные перемены? - Общение с тобой и Джеком сказывается. - Правильно, Джим, общайся с нами почаще. - улыбнулась я приторно. - Шутки шутками, а ты так на вопрос и не ответила. Что случилось, Эбби, ты сама не своя ходишь. Я приняла серьезное выражение лица и замолчала, уставившись куда-то в одну точку. - Эбби, ты можешь сказать мне все, что захочешь, если смогу обязательно помогу тебе. - Я знаю, Джим... Хм, помнишь, ты спрашивал меня о том, что изменило меня с того времени?..- немного замявшись, начала я. - Да, помню. - Наверно, теперь я смогу рассказать тебе. Это будет сложно, но мне кажется, сейчас самое время. - Эбби, ты не обязана. - Я знаю, но мне хочется рассказать тебе, Джим. - Я слушаю. И я рассказала ему все в подробностях с того момента, как вышла за порог особняка Кукловода. Я говорила медленно, каждое слово, все же, давалось мне сложно. К горлу подступал предательский ком, мешая дышать и говорить. Казалось, что мне снова приходится переживать весь ужас потери. В руках чувствовалась дрожь, мне так в новинку говорить так откровенно с кем-либо. Привыкла всегда держать все в себе, но выплескивать это наружу намного сложнее...и больнее...очень больно... Наконец, я закончила свой рассказ и замолчала, пытаясь побороть в себе нахлынувшие чувства и унять выступающие слезы. Мои глаза были устремлены куда-то в пол, и я не успела даже моргнуть, как почувствовала легкое объятие Джима. Мои глаза расширились от удивления, казалось, на несколько секунд я просто превратилась в бездвижную статую. Даже сердце, словно прекратило свое размеренное биение. - Прости, Эбби, я не должен был спрашивать тебя об этом... - Джим... - Ты столько пережила, а я вот постоянно думаю о наших с братом еще не до конца налаженных отношениях. Если бы я потерял его, то не знаю, как бы смог жить дальше. Каждый день я боюсь, что в этом доме Джек погубит себя. Я проклинаю тот день, когда позвал его в эту ловушку. Он говорил тихо, и его интонация напоминала мне сестру, когда она успокаивала меня в детстве. Слезы душили, как же трудно было сдерживаться, но я не могла показать свою слабость. А доктор осторожно с какой-то неподдельной нежностью гладил меня по шелковистым волосам. Я все еще была в его объятиях, такой теплый и заботливый. Мне было так больно и так приятно одновременно. - Нельзя вечно держать все внутри, Эбби, нужно давать волю слезам, если хочется плакать или веселиться, когда у тебя хорошее настроение. Это не слабость, слышишь? Это просто напросто реакция человека на то или иное событие в его жизни. Просто так срабатывает тело. Все пройдет, все обязательно пройдет. Поплачь, если хочешь. Его мягкий и ласковый голос согревал что-то внутри. Он сказал «...поплачь...» и на меня его слова подействовали, как разрешение. Я не рыдала и не билась в истерике, хотя состояние было именно такое. Да, и правда, больнее, когда открываются старые раны, как говорил Райан. Слезы непрерывным потоком стекали по моим щекам, капая на рубашку Джима. Я беззвучно шептала имя моей сестры, вцепившись в рубашку доктора, сминая ее где-то на уровне его поясницы. Его объятия стали сильнее, он прижал меня к себе, говоря слова утешения, уверяя меня в том, что я сильная и справлюсь с этим. Еще несколько минут и я стала успокаиваться. Теперь мои руки просто обнимали его, скрестившись на спине. Вся рубашка доктора промокла. А он будто не замечал этого, протянул мне носовой платок и улыбнулся, глядя на мое заплаканное лицо. - Спасибо, Джим. Ты не представляешь, как этот разговор был для меня важен. Он подошел и, еле дотрагиваясь, вытер еще невысохшие слезинки с моих глаз. - Я рад, что смог помочь тебе. Надеюсь, что больше в твоей жизни не будет таких страшных происшествий, и я больше не увижу твоих слез. Они тебе совсем не идут. - Конечно, кому идет опухшая красная моська с глазами, как у чукчи. - слегка улыбнувшись, проговорила я хриплым голосом. - Тебе. - Ну спасибо, Джим. - Да нет, Эбби, я не в этом смысле. Я имел в виду, что ты в любом состоянии неплохо смотришься. - Ты просто мастер комплиментов. - Ну этому надо у братца учиться. - Если ты собираешься говорить девушкам пошлости, то да. - Неужели Джек так безнадежен? А мне казалось, что он просто ас в соблазнении женской половины. - Ну у него есть, конечно, пара своих приемчиков. Но ведь так у каждого. И у тебя, наверняка, такие найдутся. Что-то типа: «о, прекрасная незнакомка, у вас не болит где-то глубоко внутри? Если да, то я могу вам помочь. Ведь я - доктор, я не могу не помочь нуждающемуся». - Нет, таким образом я женщин не соблазняю. - улыбнулся доктор. - А каким же тогда ты воздействуешь на нас? Методом наоборот: «девушка, я - доктор, но даже мне не удается вылечить пустоту и одиночество внутри себя. Но вы, мне кажется, сможете излечить меня от этого страшного недуга...» - Нет, не угадала. Я просто беру огромный шприц и говорю: «не бойтесь, прелестная миледи, больно совсем не будет» и убойная доза снотворного располагает любую девушку к общению. - Эээ, Джим, по-моему, ты не со мной и Джеком переобщался, а с Кукловодом. - Шучу. - Ты так не шути... Хотя знаешь, интересная мысль, в следующий раз строить глазки не буду, а сразу возьму шприц и соблазню любого. - коварно усмехнулась я. Мы поговорили еще несколько минут, и я отправилась снова в библиотеку в самом что ни на есть прекрасном расположении духа.