Пришло признание и не на столь высоком уровне. Кафедра истории ЛГПИ им. А. И. Герцена высоко оценила исследования М. С. Афганом истории России и СССР с помощью математических методов. И… он оказался отчисленным из аспирантуры. Почему? Да потому, что тема его научных изысканий не совпадает с научными направлениями математических кафедр института. Не нашлось ему научного руководителя и в других городах: Москве, Киеве, Минске… Вот и занимайся после этого проблемами, имеющими общечеловеческое значение! И если бы только это!
— Посмотрите, господин! — Сидик протягивает мне официальное письмо, извещающее, что визу пребывания в СССР ему закрыли 1 декабря 1990 года — гораздо раньше первоначального срока. К письму предупредительно приложен авиабилет до Кабула. — Вот ведь как обо мне побеспокоились! — не без сарказма продолжает он. — Даже билет купили, лишь бы уехал. Каким-то мафиозным кланам, видимо, сильно не нравится, что я поддерживаю политику перестройки и никому не хочу кланяться. Но я не уеду! Хотя бы потому, что еще не успел ответить на полторы тысячи писем советских людей. А ведь они будут ждать моего прогноза, надеяться. Я лечу больное общество, пропагандирую перестройку, а меня выгоняют. Но я же приехал по приглашению, не нарушил никаких законов, так за что меня пытаются выдворить из страны? Это нарушение прав человека!
Если бюрократы все же вынудят меня досрочно покинуть Ленинград, — с жаром продолжает ученый, — тогда я соберу все свои математические труды до истории России и Советского Союза и сожгу на площади перед зданием Ленсовета. Это будет мой протест против произвола невежд, облеченных властью. Но ход истории они не остановят! По моим прогнозам, в 1993 году Ленинград, например, переименуют, вернут ему прежнее, историческое название. Он снова станет Петербургом.
— Сидик, а что ждет в этом плане Свердловск, основанный в 1723 году как Екатеринбург и получивший новое название в 1924-м?
— Сейчас посмотрим, — и он приступает к манипуляциям с цифрами, кажущимся одновременно очень изящными и таинственными. — Знаете, у меня получается, что ваш город был основан раньше, чем это принято считать. Уже в 1720 году был разработан проект Екатеринбурга.
Я сказал, что ни о чем подобном раньше не слышал, и подарил математику экземпляр журнала «Уральский следопыт» со своей статьей о восточном целителе Цзяне. Пока Сидик читал мою статью, я просматривал отзывы на его прогнозы. Все прочитать не было ни времени, ни возможности. А самому все не давала покоя мысль об истинной дате основания Екатеринбурга. И уже вернувшись домой, я узнал от сведущих в истории края людей, что известный русский государственный деятель Василий Никитич Татищев, приискав на реке Исети место для Екатеринбургского завода, дал в январе 1721 года наказ приступить к заготовке Строительных материалов. Значит, прав был мой собеседник, что Екатеринбург-Свердловск старше, чем принято считать, на 3 года и ему нынче исполнилось 270 лет! Но как это могли показать простые цифры? Ведь в своих расчетах он отправлялся от официальной даты основания нашего города! И не захочешь, а поверишь, что «все есть число»…
— Мы с Цзяном во многом похожи, — заключил после чтения Сидик. — И его, и меня ка родине преследовали, держали в тюрьме. В Советском Союзе у нас как бы вторая родина. Он лечит больных людей, и я стараюсь вылечить больное общество. — И тут же, без всякого перехода: — После того, как Ленина предадут земле, Свердловск будет переименован.
Понимая, что уже злоупотребляю временем и вниманием своего удивительно интересного собеседника, я все же задал последний вопрос:
— Не могли бы вы дать прогноз будущего журнала «Уральский следопыт», выходящего в свет с апреля 1958 года?
Сидик быстро проводит расчеты, строит математические ряды, чертит треугольники, кажущиеся магическими, и с удовлетворением заключает:
— «Уральский следопыт» никто не задавит, никакой рынок. Наоборот, в 1992–1993 годах журнал ожидает пик читательского интереса, его тираж будет расти.
Я постарался передать наш разговор с Афганом как можно точнее. Пусть читатели думают и решают сами, с чем они согласны, а с чем нет. Для меня же мой собеседник остается человеком, для которого Совесть — высшее мерило людей.
Беседу вел доктор юридических наук Евгений Ищенко
