- Тогда говори, что произошло. Я сам решу, что надо, а что не надо.
- Оставь меня в покое.
- Тогда я звоню в полицию, пусть сами разбираются.
- Хорошо, я скажу, черт тебя подери! Почему ты не можешь оставить меня в покое? Убирайся, отстань от меня! - Он никогда не слышал, чтобы она так плакала, будто у нее сердце рвется. Неужели она всерьез думает, что он отстанет? Вот так просто выйдет из ее спальни и займется своими делами? Он осторожно обнял ее, стараясь не причинить боль, заметил на ее левой руке чуть выше локтя синяки от чьих-то пальцев.
- Не плачь, солнышко. Расскажи мне. Я подумаю, что делать. Скажи мне, детка.
Она всхлипнула.
- Меня изнасиловали, и делать ничего не надо.
Артур застыл. Он почему-то сразу решил, что ее ограбили. Но изнасилование ему и в голову не пришло. Господи Боже милостивый... Она же совсем еще крошка. Он забыл, что ей уже восемнадцать. Он о ней вообще особо не думал никогда, и она в его представлении была кем-то вроде четырнадцатилетнего подростка. Бедненькая, маленькая, глупенькая Рени. Ему на глаза тоже навернулись слезы. Он не знал, что сказать, что сделать. Он тоже виноват в том, что с ней произошло - он ее совершенно забросил, не обращал на нее никакого внимания, не объяснил все опасности, которые могут ожидать девушку. Он сидел, обнимал ее и плакал, как сопляк. Гладил ее плечи и спину, потом начал говорить, что все будет хорошо. Но постепенно шок отпустил Артура, и ему пришло в голову, что вместо того, чтобы рыдать как барышня, он должен тащить ее к гинекологу.
- Рени, мы должны показать тебя врачу. Обязательно.
- Нет, - она освободилась из его объятий. - Арти, ну хотя бы ты не плачь. Со мной ничего страшного не произошло. Лицо заживет.
- А это? - он глазами показал на ее пижамные штаны. Они были такие нарядные, с мишками и облачками, и на них особенно жутко выглядели кровавые пятна. Рене усмехнулась, вытерла слезы тыльной стороной ладони - казалось, она уже вполне взяла себя в руки:
- Ну ты же не маленький, знаешь, что в первый раз кровь идет.
- Обычно кровь останавливается очень быстро. И ее не должно быть столько. Могут быть разрывы...
- Это тоже пройдет. Все пройдет. Ни одна женщина от такого не умирала.
- Ты могла забеременеть!
- Не могла.
- Черт, с чего ты решила? Сколько их вообще было?
- Всего один, - снова усмехнулась она. - Скажи, мне повезло? Один сознательный насильник. Надел резинку, видишь, какой молодец? Боялся очень, что я на него заявлю. Следов оставлять не хотел, зайчик.
- Так он что, тебя прямо в коридоре на полу? - Артур, казалось, никак не мог воспринять и переварить случившееся.
- Именно так. А что? Не на кровати же этим заниматься.
- Тебе все равно надо пойти в полицию и заявить. Следы - это не только сперма. Я читал. Всегда есть характерные для изнасилования травмы. Синяки, царапины на бедрах, уж не говоря о твоем лице. Рене, нельзя это так оставлять. Мы пойдем в полицию вместе.
- Никуда мы не пойдем! - вскинулась она. - Ты что - спятил? Мне там скажут, что я сама виновата, и так и есть! Я же сама его сюда привела! Откуда я знала, что он меня...?
- Да что ты несешь!? Там тебе не бабки с лавочки, а полицейские! Привела или не привела, он не имел никакого права тебя насиловать! Ты что, совсем не соображаешь?! Ты же несовершеннолетняя!!!
- Это ты ничего не соображаешь! Мне уже 18 лет, дубина! И не пойду я ни в какую чертову полицию! Чтобы на меня потом все пальцем показывали!?
- Как 18?.. А, ну да, ты же на 2 года младше.
- На полтора. Мой внимательный братец.
- И не будь ты такой глупой! Кто на тебя будет показывать пальцем?
- Все будут! Все станут на меня пялиться и говорить за моей спиной: вот идет та самая Рене Браун, которую изнасиловали.
- Дуреха, у нас 87-й год на дворе! Еще скажи, что замуж никто не возьмет...
- Не возьмет! И вообще, отстань. Я не забеременела, меня ничем не заразили, а синяки заживут. И не пойду я к врачу, потому что о побоях они обязаны заявлять. Наверное, об изнасилованиях тоже. Не пойду, и не проси.
- Послушай меня, - Артур так же, как вчера Падишах, приподнял ее лицо за подбородок, она хмуро отстранилась. - Рени, я не хочу, чтобы он остался безнаказанным. Одно из двух - или мы сейчас же идем в полицию, или ты говоришь мне, кто такой и где его найти, и я разберусь с ним сам. Выбирай. Я тебе говорю, он не выйдет сухим из воды.
- Выйдет, братик. Уже вышел. Я не знаю его имя, и где он живет. А вот он обо мне как раз знает все. Адрес, например. К тому же, тебя по полгода дома не бывает. Ему никто не помешает еще раз зайти в гости. Он сказал, что если я заявлю, он повторит это со мной, и не один, а с дружками. А ты будешь опять на своих сборах и ничего не сможешь сделать, меня некому защитить. Я хочу, чтобы меня оставили в покое, чтобы все кончилось. Даже если его сразу найдут и арестуют, он всегда сможет организовать потеху только для дружков. Скажет им мой адрес, и дело в шляпе.