К ужину они вернулись в отель. В ресторане Рене невольно высматривала его за одним из соседних столиков, но тщетно - его не было. Она безумно устала, голова шла кругом от свежего воздуха и обилия впечатлений, ноги и бедра ныли, все, чего ей сейчас хотелось - пойти в номер и улечься в пижаме перед телевизором, и так она и поступила. Еще бы сейчас посмотреть какой-нибудь красивый и романтичный фильм. Да, к примеру, «Джен Эйр» - как раз по ситуации. Сиротка - серая, но умная и добрая мышь женит на себе порочного, богатого и роскошного аристократа. Она не выдержала и расхохоталась (благо, никто ее не видел). А по телику показывали «Неприкасаемых» - тоже неплохо.
Но даже захватывающий фильм с целым созвездием красивых мужиков-актеров не отвлек Рене - она снова и снова ловила себя на том, что вспоминает Отто Ромингера, короля, так его, Солнечной системы и сопредельных галактик. Дура, дура, что тут сказать? Уж лучше бы она пускала слюни вот от любого из них - Кевина Костнера или Шона Коннери, да хоть самого Роберта де Ниро - Аль Капоне! Оно куда безопаснее. Рене сильно-сильно потянулась (сиреневая пижамная кофта задралась до груди), сделала звук чуть громче...
В дверь постучали. Рене встрепенулась, по пути в коридор сердце подскочило - а вдруг? Но, конечно, на пороге стоял вовсе не Ромингер, а Максин.
- Что я вижу, - выразительно сказала Макс, входя в номер. - В пижаме? Спать собралась?
- Ну, у меня мышцы болят. Хочешь фанты?
- Плесни, - разрешила Макс, ослепительная в облегающем мини. - Как раз выпью, пока ты оденешься.
- Пока я - что?!
- Некоторые думают, что после тренировки жизни нет. А между тем есть бар, в который все ходят вечером. Я тебя туда отведу, и не отвертишься.
- Макс, я не пойду! Что мне там делать?
- Танцевать, веселиться. Пиво пить.
- Я не люблю пиво!
- Господи, ну закажешь себе компот или молоко, салага. Давай-ка, одевайся.
- У меня нет ничего! Что я - в джинсах пойду?
- Ну не в пижаме же! Ну-ка, показывай, что там у тебя есть из шмоток?
- Смотри.
Макс начала копаться в чемодане Рене и наконец выудила ярко-красный топ с глубоким вырезом и рукавами три четверти.
- То, что доктор прописал! Есть чем накраситься?
- Да, конечно. - Прежде чем Рене успела подумать, она выпалила: - А Отто Ромингер там тоже будет?
- О, нет! - закатив глаза, подруга повалилась в кресло. - Боженька милостивый, ну только не это!!!
- О чем ты?
- Выбрось его из головы. Забудь о нем. Быстро!
- Почему? Из-за Клоэ?
- Причем тут Клоэ!
- Я тебя не понимаю.
Юная надежда швейцарских женских горных лыж вздохнула так тяжело, будто вся тяжесть мира обрушилась на ее хрупкие плечи:
- Рене, я даже не знаю, как тебе это объяснить. Может, просто поверишь мне на слово?
- Чему именно я должна поверить? Что о нем надо быстро забыть?
- Это было бы просто здорово. Этот человек - минное поле. Просто держись от него подальше, и все будет хорошо.
- Но почему? - Рене натянула на себя джинсы и сунула пижаму под подушку.
Макс оценивающе осмотрела ее и позавидовала про себя - при довольно тонкой талии у Рене была роскошная грудь.
- Ну ладно, послушай, я попытаюсь объяснить. Отто - он мой лучший друг, я его обожаю, в самом деле. Он самый лучший из всех, с кем я знакома, хотя, может, так сходу и не скажешь. Но он очень сложный человек.
- Мы все очень сложные люди. - Рене поняла, что разговор будет долгий, уселась в кресле и зажгла сигарету (Макс с неодобрением покосилась, но комментировать не стала).
- Отто родился с двумя благословениями господними, но не рад ни одному из них. Во-первых, его семья очень богата. По-настоящему. Его отец владеет банком.
- Ого!
- Только Отто принципиально не берет у него ни раппена[4]. Живет самостоятельно с 16 лет, тратит только то, что зарабатывает сам. Любой намек на то, что ему папа подбрасывает бабки, приводит его в бешенство.
- Забавно. А второе благословение?