Отто подрулил к отелю в Валь Гардене около трех часов дня - как раз вовремя, чтобы успеть распаковаться, осмотреться и отдохнуть. Вообще-то он должен был быть здесь еще позавчера - уже вовсю идут тренировки в скоростном спуске и супер-джи. Завтра будет обширная программа - сразу и открытие чемпионата, и контрольная тренировка скоростного спуска, без которой просто не выпустят на трассу. Регерс договорился, что Отто сегодня потренируется сколько успеет - уже почти весна, темнеет не так рано. Завтра пойдет тренировку на время. А в воскресенье прямо сразу соревнования. И потом в течение двух недель очень все плотненько - по нисходящей: супергигант, комбинация (обе попытки в один день), гигант и слалом, тоже по две попытки. На самом деле, он чувствовал себя несколько более усталым, чем обычно после такого длинного перегона - видимо, сказывались последствия авантюры недельной давности, а еще эта «очень плохая кардиограмма». Может, надо было изменить своей привычке - раскатывать на машине по всем этапам, которые происходили в Альпах. Был бы чемпионат где-нибудь в Скандинавии, он бы сел в самолет, как нормальный человек.
Отто поставил Порш на отельной стоянке и достал большую спортивную сумку из багажника. Вещей у него по жизни было мало, и сумка была полупустая. Вся его снаряга и спортивное обмундирование приехало в специальном фургоне сборной, так что у него с собой были только личные вещи. Как обычно, весь его гардероб - джинсы повседневные, дико тертые, и парадные - почти не рваные, футболка очень застиранная и еще одна не очень, и два свитера - один никакой, второй - условно приличный и только чуть-чуть вытянутый. Вообще его уже начали доставать по поводу одежды - старались все, кому не лень, от приятелей по сборной до журналистов. А Тим Шефер, сделав ему отличный контракт с Longines[3], лично передал ему футляр с роскошными золотыми часами на кожаном ремешке, с хронографом и фазами Луны и всем таким, и заставил прямо на месте надеть их и выкинуть старые тайваньские электронные пластиковые часы с калькулятором, которые он носил до сих пор. Тим сказал:
- Ромингер, ты просто позор своей страны!
Отто поленился спорить, часы надел и за эти несколько дней очень к ним привязался. Ну и, наверное, пора действительно хотя бы немного заняться своим гардеробом. Убожество всех его старых вытянутых свитеров особенно бросалось в глаза рядом с его золотыми часами и Поршем.
После того, как он получил ключи от своего люкса, он отправил рассыльного с сумкой в номер, а сам пошел в бутик прямо тут в отеле и купил себе гадски дорогой, но очень красивый темно-синий свитер из альпаки.
Валь Гардена - отличный курорт, Отто может и не так обожал его, как Валь д’Изер или Венген, но все-таки знал как свои пять пальцев и любил. На этот раз он остановился в «Gardena Grodnerhof», слава Богу, платила ФГС. Трасса, на которой предстоит катать скоростной спуск, просто великолепна. Saslong A - более трех километров чистого адреналина. Да и чемпионат - это очень серьезное дело. Победив в гонке Лауберхорн и на Штрайфе, для комплекта надо было взять золото-другое в чемпионате и тогда уже со спокойной душой дожидаться Олимпиады через два года - выше взлететь уже просто некуда, эти четыре пика - высочайшие в карьере любого горнолыжника.
Сегодня в отеле было довольно-таки оживленно - спортсмены возвращались с тренировок и шли обедать и с обеда. Тут, в Гроднерхофе, конечно, был только самый цвет классификации FIS. Секьюрити на входе старательно отсеивали журналистов и фанатов - внутрь проникали только аккредитованные издания, и от нескольких таковых Отто слинял, аккуратно спрятавшись за газеткой, которую кто-то забыл на стойке ресепшен. Ну, типа читает он на ходу. Газетка проследовала вместе с ним в его роскошный люкс на десятом этаже. Надо немного отдохнуть - он быстро сбросил с себя куртку и ботинки и растянулся на мягком сексодроме. Кого бы сюда рядышком на этот сексодром? Клоэ, скорее всего, уже здесь - остальные здесь самое позднее со вчерашнего дня, но ему, как обычно в последнее время, хотелось быть с ней только за неимением лучшего. Отто, зевнув, полистал газету. Это было одно из довольно солидных швейцарских спортивных изданий.
Одно сообщение привлекло его внимание. Это была статья о коммерческих успехах некоторых «молодых да ранних». Основное внимание, конечно, уделялось ему самому - мало кто еще мог похвастаться парой-тройкой миллионных контрактов. Но его заинтересовало не это, а краткое упоминание о том, что «Переговоры Максин Ренар с независимым спортивным менеджером Акселем Фоссе подходят к концу и, скорее всего, в начале марта завершатся подписанием контракта». Отто сузил глаза - Фоссе был тем самым чуваком, который попытался сжульничать на расчете процента комиссионных в январе, когда сам Отто подбирал себе менеджера.
С Макс он не разговаривал с той их достопамятной ссоры в Валь д’Изере, когда он пытался отговорить ее от аборта. Самое время потолковать с ней о том о сем, тем более, что у него давно не было никакой информации о Браунах. Зачем тебе эта информация, баран? - сердито спросил он себя. Ответа не было. Нужна. Он узнает в очередной раз, что у Рене все хорошо, и наконец успокоится. В очередной раз.
Отто позвонил на ресепшен спросить, у себя ли синьорина Ренар, узнал, что нет, и решил, что самое время спуститься вниз и посидеть немного в лобби-баре.