Сегодня они вернутся в Швейцарию. Отто был чертовски доволен собой. Он просто великий человек. Две недели назад он был в Венгене - соревновался на трассе Лауберхорн. А эта гонка - один из самых серьезных вызовов в карьере любого горнолыжника. Если ты выиграл Лауберхорн - ты лучший без вопросов. А уж если ты взял медаль и в спуске, и в комби, а потом еще сделал Штрайф - ты стоишь в одном ряду с величайшими из величайших. Отто так гордился этими своими победами, как еще никогда и ничем. Теперь через неделю - чемпионат мира в Валь Гардене. Конечно, он уже набрал столько очков, что догнать его нереально, а что Лауберхорн, что Штрайф, что чемпионат ранжируются в смысле очков наравне с рядовыми этапами, но все же без этих как минимум трех медалей карьера любого горнолыжника как-то не впечатляет. Осталось только стать еще олимпийским чемпионом, но придется подождать два года, до очередной Олимпиады.
В Цюрихе он должен быть в Университете, встречаться с руководителем дипломного проекта. Отто сдал диплом неделю назад, позднее всех на курсе. Потом разбираться с деньгами и акциями - в последнее время биржевая деятельность Ромингера стала несколько хаотичной. Он перестал заниматься только верняком вроде бокситов и начал рассыпать свои средства между различными товарами. Кофе, пропан, хлопок, газ, железо - в разборчивости его вряд ли можно было упрекнуть... Опять таки, биржевые товары и деривативы - это хорошо, но ему веселей было играть с ценными бумагами.
Он редко вкладывался в «голубые фишки» - это было скучно и малодоходно. Инвестиции в венчурные предприятия и высокорисковые ценные бумаги занимали его куда больше. С ними можно было прогореть, а можно было сорвать настоящий куш. Его рисковая натура часто толкала его на авантюры, а финансовая сметка, а также острая интуиция помогали избегать серьезных потерь, в итоге он выигрывал - и довольно много.
Его неодолимо манил фрирайд - за эту зиму они с Ноэлем уже сделали 5 сложных, очень опасных склонов, которые до них никто не проходил, и один раз чуть не разбились оба. Раньше Отто полагал, что он - профи, знает все про горы, фрирайд, лавины, не выходит на склон без бипера[1], перед любым выездом отмечается на ближайшей станции спасателей, короче, держит Бога за бороду и может вытворять что угодно. Но этот случай показал ему, что даже самый крутой спортсмен и победитель Лауберхорна и Штрайфа - букашка перед мощью и коварством гор. Но почему-то даже этот опыт не отбил у него охоту летать по пухляку. Завтра с утра пораньше они с Ноэлем планировали выехать в Вербье - решили попробовать склон Бек де Росс, имевший репутацию самого экстремального и шикарного склона для фрирайда в Европе (а может, и в мире).
Вообще-то Ноэль был против Бек де Росс.
- Конечно, земноводный, - с непередаваемым сарказмом сказал он в Бад-Гаштайне в самом начале той великой попойки. - Ваш Бек де Росс - это прямо-таки самый организованный и посещаемый фрирайдный склон в мире. Видел эти таблички «только для подготовленных лыжников»? Твою мать, им осталось только налепить везде номерочки на черном фоне[2] - и дело в шляпе. Только расскажи мне, дураку, причем тут фрирайд?
Впрочем, Ноэль поворчал, но согласился прокатиться. Спортсмены - горнолыжники, участники КМ, получили долгожданный выходной перед чемпионатом. Из Бад-Гаштайна оба поехали на день по домам - Отто в Цюрих, а Ноэль в Пон-де-Кле - и решили встретиться в субботу в Вербье, отметить это дело, а в воскресенье, 7 февраля, с утра - на подвиги.
Разумеется, та страсть, что звезда скоростных дисциплин испытывала к экстремальному фрирайду, не осталась незамеченной для прессы. Многие горнолыжники привыкают к скоростям и уже не ловят от них столько кайфа, и начинают искать адреналин в другом экстриме - фрирайд, спортбайк, стритрейсинг. Отто и эти виды спорта сделал своими, что было широко известно. Впрочем, тут он получал довольно много критики - к примеру, некоторые твердили, что такой известный человек должен вести себя благоразумно и подавать хороший пример подросткам и молодым людям.
Брум пытался его штрафовать, но, во-первых, суммы были небольшие (закон есть закон!) а во-вторых, толку от этого не было. Если Отто позарез надо погонять по пухляку, так он воспринимает этот штраф наравне с прочими тратами - добраться до места, иногда - нанять проводника, ратрак или вертолет, чтобы попасть на склон, ну недешевое это удовольствие, но от этого оно не становится менее желанным. Отто было лень поднимать шум, хотя он и мог бы - Брум не имел права вычитать хоть один раппен, Ромингеру в начале сезона пытались подсовывать допсоглашение к контракту, но он наотрез отказался подписывать. Спорить с ним Брум не стал - толку-то ноль, а уволить такого, как Ромми - руки коротки. Тогда Старый в односторонне-приказном порядке придумал какую-то систему бонусов и штрафов и внедрил ее для всей сборной, но суммы штрафов были ограничены законодательством - определенный процент от фиксированной части, а для того, кто получает кучу стартовых, призовых, спонсорских, роялти и прочее - просто капля в море. А вот штрафов за превышение скорости Отто умудрился в этом году избегать, только один словил, когда тестировал свой новый Порш.
Ленивая суббота, первый свободный выходной за весь сезон. Отто выехал в Вербье с утра. Погода стояла превосходная - солнце, почти полное безветрие. Порш летел по автобану. Ромингер расслабленно вел машину, курил, слушал Дио, иногда даже подпевал, разумеется, даже близко не попадая в мелодию. Он был в превосходном настроении. И только за Монтре, когда на горизонте встала ледяная зубчатая стена Ле Дьяблере, его неожиданно охватил какой-то необычайно острый, жуткий озноб, до дрожи, до мурашек по телу и ощущения, будто волосы встали дыбом, ему пришлось остановить машину и выйти из салона. Он постоял немного, опираясь рукой на капот порша, с закрытыми глазами, подставив лицо под яркие, по-весеннему теплые солнечные лучи, подождал пару минут, пока это дурацкое ощущение не прошло без следа. Предчувствие беды... очень большой, страшной беды... дурацкие суеверия. Он выбросил все это из головы, сел за руль и поехал дальше.