— Не надо, Кейн! Всё изменилось. За эти годы я кой-чему научилась. Не на балах и пирах я проводила будни, а на плацу. Я могу тебя убить. Но я не хочу. Поэтому прошу — отступи!
— Ровена, руку протяни, — изменив тон, смягчившись, попросил Изменённый, протягивая к девушке открытую ладонь. — Я не забыл слова любви, что говорил тебе тогда. Любовь пронёс я сквозь века! Умчимся мы на край земли, куда не ходят корабли. Исчезнет горечь, боль обид. И из окна прекрасный вид забыть поможет ад и Тьму. Унесшую Народ чуму лишь пресеку. И мы уйдём, за горизонт с тобой вдвоём.
— Давай уйдём сейчас! — воскликнула эльфийка. — Вместе! Я тоже ничего не забыла. Но я не могу позволить тебе сделать то, зачем ты пришёл. Отступи.
— Мой верный паладин, — подал голос Император, — позволь этому существу приблизиться. Порождение Бездны не может причинить мне вред. Так заповедовал мой предок, основавший наш род и Империю.
Эльфийка удивлённо взглянула на сидящего с отрешённым видом на троне белокурого мужчину в сверкающих златом одеяниях. Перевела взор на ухмыляющегося Кейна — весь в чёрном, лишь с кровавым блеском в зрачках. Спрятала клинок в ножны и отступила в сторону.
— Будь проклят час и проклят миг, когда издал свой первый крик, твой дальний предок, что тогда извёл род Дивный навсегда! — поприветствовал правителя гость.
— Здесь только один Проклятый и он стоит предо мной, — ровным голосом отозвался Император. — Твои мечты о мщении невыполнимы. Ты не можешь меня убить. Пресветлые боги даровали моему предку и всему его колену[1] неодолимую защиту от вражеской стали.
— Но не из стали мой клинок! Я преподам тебе урок! — воскликнул Кейн, взмахнув своим чёрным мечом. Но лезвие, словно тень, прошло, не повредив даже убранства наряда Императора. — Ну что ж, забудем о мечах. Я видел этот миг во снах и наяву уж сотни раз. Я не могу уйти сейчас. Стикс пересёк я трижды вброд, но не забыл, как пал мой род. Сгоришь ты в пламени моём, как Лес горел святым огнём!
Проклятый вытянул руку и с его ладони полился поток чёрного пламени. Но вновь невредим остался Сын Человеческий и трон его.
— Ну что ж, — протянул Император. — Насколько известны мне законы Дивных, у тебя есть последняя, третья попытка. Потом ты должен уйти и никогда не возвращаться.
— К законам Дивных ты воззвал? — склонил голову к плечу Кейн. — Ну надо же, каков нахал! Но слово сказано, ты прав. Я усмирю свой буйный нрав, коль не смогу свершить обет, которому уж триста лет. Я прахом родичей клянусь, что с поражением смирюсь. Последний вздох, последний шаг… Бескровно пусть умрёт мой враг!
Шагнув почти вплотную к Императору, Искажённый обхватил ладонями его виски. Резкое движение — и мёртвые глаза потомка Хебела изумлённо взирают на узорную спинку златого трона.
Ухватив врага за плечо, Кейн столкнул тело на ступени. Пинком перевернул трон.
— Ты смертен, жалкий Человек. Не победить тебе вовек, — обратился он к мертвецу. — Твоя Империя падёт, коль скоро отомщён мой Род. И рухнет Светлый Храм богов. — Кейн замолчал, глубоко вздохнул. Пристально оглядел толпу, неотрывно взиравшую на всё происходящее. Театрально развёл руками, отвесил лёгкий поклон зрителям, ухмыльнулся и закончил рифму: — Изрёк Сын Фей и был таков.
Он победным жестом воздел руку к небесам. На сжатый кулак тут же опустился чёрный плащ. Последний из Фэйри, Дивного Народца, спрыгнул со ступеней и приблизился к Ровене. Накинул плащ ей на плечи, скрыв форму Имперской гвардии. Обнял девушку за плечи, и вместе они зашагали прочь. Пара беспрепятственно пересекла город и удалилась через северные ворота в неизвестность.
Столица Империи Человечества за их спинами полыхала. 1 Коле?но — разветвление рода, поколение в родословной.
-
-
-
-