— Мы направляемся на частную авиабазу, — говорит он довольно спокойно.
— З-зачем? — меня снова начинает трясти, я абсолютно не хочу никуда ехать с Боуэном.
— Мы, — он указывает на себя и своих людей, — направляемся в Нью-Йорк.
— Нью-Йорк?
— Там находится мой главный офис. Там у меня есть свидетели, которые подтвердят, что я был там всё это время, просто на тот случай, если мистер Локвуд до своей смерти смог сообщить кому-нибудь, что я был здесь.
Моё сердце словно пронзают ножом каждый раз, когда подтверждается смерть Деклана.
— Что ты собираешься со мной делать?
— Вот тут-то и становится немного интереснее, — он мрачно улыбается мне. — Ты знаешь, что мой брат формально погиб, когда его сбила машина? Он перестал дышать, и хотя они смогли реанимировать его, мозг слишком долго пробыл без кислорода.
Я не совсем понимаю, зачем он мне это говорит, но прежде чем я успеваю спросить, он наклоняется ко мне, обхватывает мою шею руками и сжимает так крепко, что я не могу дышать.
— Итак, давай посмотрим, как ты будешь себя чувствовать после того, как тебе на такое же время перекроют доступ кислорода, — спокойно говорит он.
Я пинаюсь связанными ногами, но один из его дружков удерживает их. Затем я просто смотрю в безумные глаза Боуэна, пока его хватка становится невыносимой.
Неужели это действительно конец для меня? Вот как я умру? Убитая безумцем?
Я закрываю глаза, когда перед глазами начинают появляться точки, моё тело дёргается, даже без сознательных команд с моей стороны. Моё тело борется за свободу, моим лёгким не хватает кислорода, но у меня нет никаких иллюзий, что это поможет. Я здесь одна, окружённая плохими парнями, которые не имеют ничего против убийства. Поэтому я закрываю глаза не только потому, что всё плывёт, и я безудержно плачу.
Я закрываю глаза, чтобы мысленно увидеть Деклана.
Я думаю обо всех, кого люблю. Я представляю, как Зандер и Джоуи спорят о плюсах чего-то, увиденного в новостях. Я думаю о Деклане в доме престарелых, который общается с его обитателями и улыбается. Я думаю об Аве, держащей Дженсена на руках, и о том, как они улыбаются друг другу. Я думаю о том, как Синтия волнуется, когда официантка за ланчем обращает на неё внимание.
Я думаю о каждом возможном моменте, который не связан с Боуэном. В этом моменте, в котором я заточена, и в этой ситуации я думаю только о хорошем.
Если я умру так, то, по крайней мере, на моих условиях, и мои мысли будут моими собственными.
Затем что-то ударяет по лимузину, и наши тела накреняются в сторону. Боуэн ослабляет хватку, пытаясь удержаться на месте. Затем лимузин снова виляет, после чего получает новый удар. И как раз в тот момент, когда я хватаю ртом воздух, машина катится кувырком.
Разбивается стекло, моё тело врезается в крышу салона, в боковину, в мягкое днище, и так далее по кругу. Мои запястья всё ещё закреплены у потолка машины, в то время как все остальные летают вокруг. Меня по-прежнему бьёт моё собственное тело, а также чужие тела.
Как раз в тот момент, когда я задаюсь вопросом, прекратим ли мы когда-нибудь это нескончаемое кувыркание, лимузин с грохотом заваливается на бок, и кажется, что мы сейчас елозим по дороге.
Я совершенно сбита с толку, моё тело болит, и слёзы снова застилают мне глаза, пока я пытаюсь понять, что, чёрт возьми, происходит.
Свет падает сверху, где в разбитые окна светят уличные фонари. Мне достаточно света, чтобы увидеть, что остальные либо без сознания, либо мертвы, либо медленно шевелятся.
Что-то острое впивается мне в бедро, и когда я пытаюсь пошевелиться, то обнаруживаю, что мои руки всё ещё привязаны к ручке. Когда я слегка тяну за неё, она легко отрывается от смятой крыши, освобождая меня от лимузина, но не от самих пут.
— Саша! Саша, ты в порядке? — кричит рядом мужской голос, и я тупо оглядываюсь по сторонам, ища этого человека, но не видя. А потом поднимаю глаза и обнаруживаю чью-то голову, закрывающую обзор на фонари.
Я не вижу, кто это, но заметив протянутые ладони, я без колебаний поднимаю свои руки. Может, этот человек хочет причинить мне боль, но мне всё равно. Я просто хочу выбраться из этого лимузина и оказаться подальше от Боуэна и его людей.
Чьи-то руки хватают меня за предплечья, и затем меня больно приподнимают. Мои рёбра всё время протестуют, пока мужчина, который очень похож на Деклана, просовывает голову между моими зажатыми руками и использует это положение, чтобы приподнять меня и вытащить, одновременно обхватывая меня за талию.
— Слава богу, чёрт возьми, — вздыхает рядом со мной вполне живой Деклан, и я не могу удержаться от слёз облегчения и счастья.