Тетя Пуф мягко толкает мелкого ладонью в лоб.
– Вали уже, засранец.
– Ну, Пуф, ну когда я уже смогу носить цвета?
Он имеет в виду цвета Послушников – хочет вступить в банду. Ему так хочется стать ПСом, как будто это не преступная группировка, а местная сборная по баскетболу. А уж слоганы Послушников он орет, сколько я его помню.
– Даже не мечтай, – отвечает тетя Пуф. – Вали давай.
Джоджо издает губами звук лопнувшего колеса и, ворча себе под нос: «Да ну нафиг», все-таки укатывает прочь.
Тетя Пуф поворачивается к Жулику, который, похоже, не собирается никуда уходить, и чуть наклоняет голову, как бы говоря: «И что дальше?»
– А я чего? – удивляется он. – Машина моя. Хочу и буду сидеть.
– Ой, делай что хочешь, – отмахивается тетя. – Бри, как ты?
Я развожу руками. Странное ощущение. Лонг назвал меня бандюгой – и как будто прилепил это слово мне на лоб. Оно теперь не отмывается. Бесит, что меня никак не отпустит.
– Может, мне все же разобраться с охраной? – спрашивает тетя. Она смертельно серьезна. Жутковато.
– Не надо, правда.
– Ладно, если что, говори. – Она разворачивает себе леденец. – А чего Джей думает делать?
– Из школы меня забрать она отказалась. А что еще тут сделаешь?
– А ты что, хочешь учиться в Саду?
Я подтягиваю колени к подбородку.
– Тут я хоть перестану быть невидимкой.
– Ты и не невидимка, – возражает тетя.
Я фыркаю.
– Реально, я как будто в мантии Гарри Поттера хожу.
– В чем, в чем? – переспрашивает Жулик.
У меня глаза на лоб лезут.
– Ты же шутишь, правда?
– Это их задротские штучки, – объясняет тетя.
– Я извиняюсь, но «Гарри Поттер» – это классика.
– А, понял, – говорит Жулик, – это такой мелкий крендель с кольцом? «Моя прелес-сть», – изображает он Голлума.
Это бессмысленно.
– Я же сказала, задротские штучки, – повторяет тетя. – Короче, не парься насчет этих мидтаунских дебилов, замечают они тебя или нет. Послушай, Бри, – тетя ставит ногу на бампер, – в старшей школе жизнь не заканчивается и не начинается. И до расцвета еще далеко. Ты будешь делать вещи, оценят они тебя или нет. Я точно знаю. И все, кто вчера тебя слышал, тоже знают. Главное, чтобы ты сама об этом не забывала, плевать на остальных.
Иногда она говорит как мой личный мастер Йода. Если бы он был женщиной с золотыми грилзами. К сожалению, она даже не знает, кто такой Йода.
– Да, ты права.
– Чего-чего? – Тетя подносит ладонь к уху. – Что-то слышу плохо. Повтори-ка.
– Ты чертовски права! – смеюсь я.
Тетя натягивает мне худи на глаза.
– Еще как! Кстати, что ты вообще тут забыла? Мамка закинула по дороге на работу? Чего ж она не предупредила, что мне теперь присматривать за твоей упертой жопой.
Точно. Я совсем забыла, почему вообще сюда потащилась. Я опускаю взгляд на свои паленые тимбы.
– Джей уволили.
– Охренеть, – говорит тетушка. – Реально?
– Угу. Церкви нужно отремонтировать детский сад, и ее пришлось сократить.
– Блин, жопа. – Пуф трет ладонью лицо. – Ты как, держишься?
Джексоны не плачут, но правду-то сказать можно:
– Ни фига.
Тетя Пуф меня обнимает. Она, конечно, неотесанная и все такое, но обниматься с ней классно. Она как-то умудряется одними объятиями сказать одновременно «Я тебя люблю» и «Я для тебя что угодно сделаю».
– Все наладится, – тихо говорит тетя. – Я вам подброшу деньжат.
– Джей ни за что не возьмет.
Она никогда не берет у тети денег, потому что знает, откуда они берутся. Я ее понимаю. Если бы это я несколько лет жизни отдала наркотикам, я бы тоже деньги наркоторговцев не брала.
– Вот упертая, – бормочет тетя. – Понимаю, тебе сейчас до усрачки страшно. Но, честное слово, однажды ты оглянешься назад и поймешь, что все осталось далеко в прошлом. Сейчас просто маленькая черная полоса в большой и охрененной жизни. Нельзя, чтобы она помешала тебе взлететь.
Такую мы ставим себе цель: взлететь. Это значит – добиться высот в рэпе. То есть накопить достаточно денег, чтобы вырваться из Сада и никогда больше ни в чем не нуждаться.
– Тетушка, я не могу сидеть сложа руки! – говорю я. – Да, Джей ищет работу, Трей вкалывает. Но я не хочу быть мертвым грузом.
– Что ты такое говоришь? Ничего ты не мертвый груз.
Неправда. Мама с братом упахиваются, чтобы у меня были еда и крыша над головой. А я что делаю? Да ничего. Джей запретила мне идти работать – хочет, чтобы я думала только об учебе. Я начала торговать сладостями. Думала, если буду сама зарабатывать хотя бы себе на карманные расходы, все лучше, чем ничего.
Нужно делать что-то еще. А я умею только читать рэп.