8. Про «А» и «У»
Казалось, теперь Глория ждет меня по вечерам. Торт покупать каждый раз она, конечно, не могла, но морс у нее был всегда. Иногда красный, малиновый, иногда желтый, апельсиновый. Сама она хрустела своими лимонными карамельками. Как будто только ими и питалась.
Однажды вечером, когда было тепло, ей захотелось прогуляться. Сначала я сомневалась. Как объяснишь, что на улице полно врагов. Хотя она, кажется, поняла.
— Можем выйти через подвал, — предложила она.
Я спросила, что она задумала.
— Главное, возьми велосипед.
Недалеко от нас есть старый кирпичный дом. Похоже, что раньше это была фабрика. За домом — асфальтированная площадка.
Когда мы туда пришли, я вскочила на велосипед и немного проехалась. Часть площадки была довольно ровной и гладкой, но дальше шли выбоины. В них скопилась грязная коричневая вода.
— Можно прокатиться? — спросила Глория.
— Конечно. Но осторожнее с выбоинами! Если въехать, то колесо лопнет.
Ноги у нее были слишком длинные.
— Можно поднять сиденье? — спросила она.
— Только гаечным ключом, — ответила я.
— И у нас его нет? — встревожилась она.
Я поискала в карманах. В шутку.
— Ладно, — сказала она и принялась крутить педали.
Ей приходилось раздвигать колени, чтобы они не упирались в руль. Но в результате все получалось. Пальто развевалось, как бурая мантия. Глория позвала господина Аля, и тот вскочил на багажник. Потом Глория стала нарезать круги, довольно быстро. Классно, если учесть колени, руль и выбоины в асфальте. Каким-то удивительным образом она на ходу сняла пальто и кинула мне. На ней были штаны со штрипками на подошвах. Синие. И синий джемпер. Вдруг она пристроила одно колено на седло. Другую ногу вытянула назад. Кот решил, что безопаснее всего спрыгнуть, и я его понимала.
Она держалась за руль, и велосипед катился сам по себе. Мне ужасно понравилось. На асфальте было полно выбоин и трещин — я надеялась, что она тоже это видит.
Номер закончился тем, что велосипед резко вильнул в сторону. Я подбежала к ней. Она неподвижно лежала под великом. Господин Аль тоже подбежал с жалобным мяуканьем.
Я подняла велосипед, Глория медленно встала. Ничего не говоря, она взяла пальто и надела. Застегнула все пуговицы, тяжеловато дыша. Потом достала из кармана карамельку и положила в рот.
— Я слишком длинная. И слишком старая, — произнесла она, наконец.
— Слишком много дыр в асфальте, — сказала я.
— Когда я была маленькая, умела стоять на седле. На одной ноге.
— Разучиться легко. Тренироваться — самое главное. Это и «А», и «У».
Она засмеялась, и я поняла почему. Эта поговорка про «А» и «У» — самая дурацкая в мире. Не понимаю, с чего я вдруг ее вспомнила. Наверное, из-за нашей учительницы, которая все твердит про «А» и «У». «Правильно говорить — это „А“ и „У“…» — повторяет она. — «Вам надо учиться хорошо говорить по-шведски». И «учить уроки — это „А“ и „У“, если хочешь кем-то стать». Но она ни разу не смогла объяснить, почему все заканчивается на «У».
Ф, X, Ц, Ч, Ш, Щ, Ъ, Ы, Ь, Э, Ю, Я — они что, ничего не стоят и потому не считаются?
— Ты ударилась? — спросила я.
— Это ничего, — улыбнулась она.
Хотя вид у нее был потрясенный. Мы присели на лужайку между островков асфальта. Она достала бутылку с морсом, и господин Аль стал лакать из крышечки. Очень здорово: язык так и мелькал, и ни капли мимо. Для нас Глория захватила кофейные чашки. Мы больше не говорили о велосипедных трюках. Весь пикник Глория сидела с мрачным видом.
Когда мы прощались у ее подъезда, она вздохнула.
— Ты не знаешь, где можно купить дешевый велосипед?
— Можешь брать мой, когда я в школе.
— Он слишком маленький. Но все равно спасибо. А может, я слишком длинная.
В эту минуту она закашлялась, и вид у нее стал совсем как у настоящей старухи. Которая даже сама до дома не дойдет.
— Пока, — быстро попрощалась я. Она же не знала про горилл в адидасовской одежде.
Она кивнула, и мне показалось, что наша прогулка как-то грустно закончилась. Но что поделаешь. Господин Аль, по крайней мере, радостно прыгал у ног Глории. Наверное, соскучился по салаке.
Я обернулась и тут же увидела их. Мой брат был среди этих идиотов. Когда он уже поймет, во что ввязался? И сеструха Линуса там тоже была. В своих штанах с молниями. Молнии были расстегнуты, так что виднелись бедра. В пупке блестело кольцо. И татуировку-скорпион на плече было видно, потому что одета она была в узенькую майку. Мой брат уже два года за ней таскается. Этот дурак все не поймет, что ему ничего не светит.